любой набег с целью грабежа и захвата невольников становился актом священной войны с «неверными». Бонду было одним из трех таких государств, созданных фульбе. И его соседи — Вули и Бамбук — довольно скоро почувствовали, что священной войной альмами Бонду намерены заниматься всерьез. Фульбская верхушка очень верно оценила все выгоды, какие можно получить от торговли с побережьем, и начала последовательно и методично перехватывать торговые пути вдоль Гамбии, по северному берегу которой и находилось Бонду.
Все эти политические сложности довольно быстро сказались на судьбе экспедиции Хаутона. Но пока что он прибыл в Медину, столицу Вули, и встретил там дружественный прием. Правда, по дороге сюда пришлось пережить не очень-то приятные минуты, когда путешественник случайно услышал (вот где пригодилось знакомство с языком малинке, приобретенное во время службы в Сенегале) о заговоре против него. Африканские женщины-торговки решили, что майор может перехватить у них часть прибылей, — ведь Хаутон, по всей вероятности, не скрывал ни своей заинтересованности в торговых делах, ни даже своего намерения по окончании экспедиции попытать счастья, наладив прямой обмен с областями, лежавшими дальше на восток. Поэтому было решено такую угрозу ликвидировать имеете с Хаутоном, и его спасла только счастливая случайность. Узнав об опасности, майор вынужден был переправиться на левый берег Гамбии и пойти в обход Лычного пути к Медине, по территории княжества Кантор, пока не оказался наконец против владений правителя Вули. Из осторожности Хаутон послал известить этого правителя — Дьяту — о своем приближении. На следующий день к его лагерю прибыл один из сыновей Дьяты с большим отрядом всадников и торжественно, как почетного гостя, препроводил путешественника в Медину. Это произошло в начале марта 1791 года.
Когда Дьята принимал Хаутона в Медине, им руководили не только добрые чувства к гостю, но и веские политические и торговые соображения. Небольшому и слабому в военном отношении княжеству все труднее становилось выдерживать непрерывный натиск отрядов альмами Бонду. И Дьята не без основания рассчитывал, но союзнические отношения с англичанами или даже просто существование английской укрепленной фактории и пределах его владений заметно облегчат положение Пули. Поэтому в первые же дни пребывания Хаутона и столице Вули Дьята завел с ним разговор о создании такой фактории. Предложение правителя было на руку майору — ведь он сам собирался заняться выгодной торговлей в этих местах. Понятно, что Хаутон с большой охотой принялся подыскивать место для строительства форта, с которым связывал большие надежды на собственное будущее.
