Мы едем в город. Становится жарко. По обе стороны шоссе все — и почва и недавно выстроенные дома — желтовато-серого, песчаного цвета. В сочетании с неторопливыми движениями попадающихся навстречу людей это производит впечатление какой-то монотонности и медлительности. По это лишь первое и, как почти всегда бывает, обманчивое впечатление. В самом Дамаске, большом современном городе, сплошь застроенном многоэтажными зданиями, в архитектуре которых преобладают новейшие европейские веяния (особенно поражают обилие, разнообразие и необычные формы балконов и лоджий), жизнь бьет ключом: на всех перекрестках идет бойкая торговля, узкие тротуары переполнены прохожими, а улицы — торопливо гудящими многочисленными автомобилями разнообразных марок. И хотя что-то от первого впечатления сохраняется (особенно когда наблюдаешь, как хладнокровно медлительны дамаскинцы перед носом несущейся с большой скоростью автомашины), внимательный наблюдатель сравнительно быстро улавливает подлинный ритм жизни Дамаска: несколько более спокойный, чем, скажем, в европейских столицах, но в целом деловой и полнокровный. Здесь гармонично сочетаются восточная традиция и современные новшества.
Это сочетание можно проследить всюду. В глаза бросается обилие колоритных лавочек, словно затерявшихся среди современных зданий, англо-французские дубли арабских надписей, мусульманские символы на защитной, европейского типа форме сирийских военнослужащих. Кстати, военные в сирийской столице попадаются на глаза чаще, чем, например, в Тунисе или даже в Каире. Как мне сказали, это объясняется тремя обстоятельствами: относительной многочисленностью сирийской армии, ее решающей ролью в политической жизни страны после марта 1963 г. и близостью Дамаска к израильской границе.
Большинство сирийских горожанок одеваются по-европейски, но лица у некоторых еще закрыты черной вуалью — хиджабом. Среди мужчин гораздо реже, чем в других арабских странах, можно встретить прохаживающихся с непокрытой толовой. При этом многие из них, пренебрегая феской, тюрбаном или шляпой, носят особый головной убор — куфийю, представляющий собой исключительно ближневосточную достопримечательность и не встречающийся у африканских арабов. Это большой белый или клетчатый платок, закрывающий от солнца голову, щеки и шею. Закрепляется он с помощью охватывающего голову толстого жгута — укаля. Укали обычно бывают из темной шерсти; они дважды обвивают голову, но иногда (у тех, кто побогаче) встречаются и тройные, шитые золотом. Нередко укалем называют и весь головной убор. Как правило, его носят бедуины и оседлые крестьяне, а в городе укаль встречается реже.
