Стол был уже накрыт, и вокруг него бегала Долли, переживающая, что всё остынет, пока мы наконец доберёмся до еды. Но мы успели вовремя, поэтому сполна насладились кулинарным талантом нашей кухарки. Не зря папа за неё держится, даже пару раз повышал жалование, лишь бы её не переманили. Болдуин долго не молчал, сначала повосхищался ужином, а потом опять свернул на интересующую его тему:
– Как вы думаете, почему некоторые изменённые магией растения оставляют пустой магический фон, а некоторые – нет?
– Приятно видеть такую заинтересованность в родственнике, – оживился папа. – Но ваш вопрос несколько странен. Ведь всем известно, что чем больше магии было использовано при изменении, тем с большей вероятностью изменённое растение даст пустой фон. Собственно, там такие же принципы, как и у животных.
– Неужели? Но опыты с животными не производят.
– Да, Рассел, вы совершенно правы, – папа энергично жевал, одновременно говоря и жестикулируя вилкой с ножом, – законодательно запрещено вмешиваться в животных, и произошло это не сейчас, а сразу после Магических войн. Но если мы возьмём тех, что были изменены и просуществовали до нашего времени – грифоны, мантикоры, наконец, виверны, – то мы обнаружим, что они тоже не оставляют следов на магическом фоне.
– В Дисмонде нет таких животных, следовательно, проверить не удастся, – заметил Болдуин.
Я же застыла, разом вспомнив, что у нас есть как минимум одна мантикора, за которой присматривал Майлз, который чрезвычайно возбудился, посчитав, что лектор приехал из Министерства магии, а не Министерства просвещения. И именно он попытался обезвредить Болдуина, сведя его с Уэбстер. Если бы тогда у нас всё получилось, вряд ли родственника интересовало бы расследование больше надвигающейся свадьбы. А ведь чем больше прошло времени от совершённого преступления, тем сложнее что-то обнаружить.
Но представить Майлза хладнокровным преступником, натравливающим Беатрис на одиноких ночных гуляк? Это было немыслимо. Точно так же, как и представить нашу ручную добрую мантикору жрущей только что убитую жертву. И анонимка… Не похож Майлз на того, кто будет строчить анонимку, да ещё на моего отца. Не складывалось что-то в моих размышлениях, не состыковывались разные кусочки, как если бы они были из разных мозаик.
