– Но вы о них знаете? Точнее, знали до приезда сюда?
Я повернулась к спутнику, он повернулся ко мне, и даже кучер развернулся к нам, силясь хотя бы по губам разобрать, о чём же мы говорим.
– Знал.
– И подозревали моего отца? – Я сжала губы. – И сейчас подозреваете? Почему?
– В министерство магии пришло анонимное письмо, в котором в убийствах обвиняют инора Болдуина, – неожиданно сказал он.
Встречала нас только Долли, сразу отметившая привлекательность моего спутника и необычайно при этом оживившаяся. По-видимому, вспомнила подсмотренное письмо и намерения отца пристроить дочь за представителя своей же фамилии нашли в сердце прислуги живейший отклик и поддержку.
– А папенька ваш, инорита Сильвия, опять заперся у себя в лаборатории с корзиной яблок, – пожаловалась она. – О том, что вы подъезжаете, я ему ещё когда сказала, да и ужин уже готов.
– Мой отец – очень увлекающаяся личность, – извиняющимся тоном пояснила я Болдуину. – Я попробую к нему достучаться, но не уверена, что он обратит на меня внимание.
– Корзина была из маленьких, – заметила Долли. – Скоро закончится.
Оглядывала она родственника так, словно тот приехал не в гости к отцу, а просить моей руки, и только от мнения Долли зависело, дадут ему согласие или нет. Судя по её виду, впечатление он производил самое положительное и согласие было дано даже до того, как было испрошено.
– Я бы не была в этом уверена.
– Я сейчас опять ему постучу, скажу, что вы уже приехали, – обрадовала меня Долли и убежала, бросив нас у порога.
Я растерялась. Приглашать гостя на ужин? Или занять чем-нибудь, пока освободится папа? Или попробовать самой вытащить родителя, взывая к его совести? Впрочем, если он сильно увлечён работой, взывай, не взывай – один орк, не выйдет.
– Я столько слышал про ваш сад, Сильвия, что непременно хотел бы его осмотреть. Вас не затруднит его показать? – неожиданно спросил родственник. – Или инор Болдуин не любит, когда посторонние вторгаются на его территорию?
– Он любит показывать сам, но не возражает, когда показываю я. Пойдёмте. В крайнем случае папа проведёт для вас ещё одну экскурсию.
Я улыбнулась, хотя на сердце было тревожно. Рассказанное Болдуином по дороге сюда беспокоило, и сильно, потому что по всему выходило, что кто-то пытается повесить свои преступления на папу, а у Сыска нет ни одного подозреваемого. Пока, конечно, преступление замалчивается, но только пока, а если на Уэбстера будут давить и сверху, и снизу, то папу могут отправить прямиком в тюрьму, только чтобы успокоить общественность.
