Мы прошли по мосту и вступили под низкую арку. В полутьме за барьером, почти касаясь головой свода, стоит дежурный сержант. К своду приклеено большое объявление: «Сегодня в клубе спецвыпуск кинохроники — Пребывание в Гане Анастаса Микояна».
— Сейчас я дам вам сопровождающего, — говорит сержант, — он покажет крепость.
Сопровождающим оказался высокий, под два метра, полицейский в ослепительно начищенных ботинках. Он взглянул на нас оценивающе сверху вниз и первым ступил во двор крепости.
Прямоугольный двор залит солнцем, чист и пустынен. Черными глазками поблескивают маленькие окна… Но пустынность и тишина настораживают. Кажется, сейчас медью сверкнут каски и по широкой крутой лестнице во двор спустятся современники Колумба.
— Зал торговли, — говорит полицейский и отходит в сторону, пропуская нас в узкую дверь двухэтажного здания.
Здесь совершались сделки, здесь переходили из рук в руки рабы. Низкий потолок, грубые стулья, длинный стол в дальнем конце зала. Может быть, именно за этим столом…
— А теперь у нас здесь классная комната. Учимся, — продолжает полицейский.
Конечно же, стулья как стулья, вполне современные, новые. А на столе забыт словарь. Наваждение пропадает.
— А наверху у нас комната отдыха.
Это было так давно… Генрих Мореплаватель мог все что угодно, только не классы ганских полицейских и комнату отдыха с групповыми фотографиями футбольной команды в гостиной губернатора на втором этаже.
Полицейский поворачивается, считая, что мы уже достаточно насмотрелись (эти комнаты для него такие привычные!), и идет дальше.
Рабов приводили в крепость небольшими партиями, осматривали и разводили по казематам, где они должны были дожидаться корабля. Вход в каземат внутри крепости, выход — узкая щель в стене, к кораблям. Процесс необратимый.
Нужно было быть совершенно уверенным в том, что раб не только не человек, но даже не скотина, чтобы соорудить эти круги ада. Часто история проходит мимо нас чем-то нереальным, существующим только на страницах учебника. Но за именами и датами скрываются люди — и те, что штурмовали Рим, и те, что умирали в трюмах каравелл на пути в Вест-Индию. История зачастую предпочитает останавливать внимание на событиях ярких и исключительных. На открытии Америки или битве при Ватерлоо. И надо столкнуться со следами ее вплотную, лицом к лицу, чтобы ощутить ее реальность, ее современность, ее масштабы, чтобы понять, что «звездные часы человечества» подготовлялись долгими земными столетиями.
