По Японии | страница 8



— И это японка? — скажете вы. — Не может быть. Где мягкость и неторопливость движений, нежность и женственность, легкая, семенящая походка, цветное кимоно с огромным бантом на спине?

— Для некоторых европейцев японка до сих пор «мадам Батерфлай», — сказал мне один из японских знакомых.

Я не спорила. Очень даже может быть. Ну уж и несомненно, что такой европеец, глядя на девчонку в трамвае, скажет:

— Это не японка, это скорее американская спортивная девица, — и потом добавит: — Пусть японка, но явно американизированная.

Не спешите с выводами.

Американское влияние действительно ощутимо в Японии. Но выражается оно отнюдь не в брючках и пестрых распашонках. Приметы и признаки этого влияния гораздо страшнее.

В первые годы после капитуляции американский диктат осуществлялся с позиции неприкрытой силы. Но годы неуклонного роста сил мира и социального прогресса и борьбы японского народа заставили американцев прибегнуть к новой, более гибкой тактике, немаловажный упор в которой делается на пропаганду. Идеологическая обработка идет всеми методами, какие возможны, средствами, какие доступны, — кино, радио, телевидение, печать, театр, изобразительное искусство, философия. Но всюду и везде — сквозь броские заголовки боевиков и комиксов, сквозь плотные лаковые страницы иллюстрированных журналов, сквозь долларовые бумажки и дебри философских концепций — упорно смотрит на японца сытое, равнодушное лицо хваленого «американского образа жизни».

Результаты его влияния вполне конкретны и реальны в современной Японии. Это холодные глаза двадцатилетних молодчиков, цинично ощупывающих жизнь, уверенных в том, что в этом мире все продается и покупается. Это презрительный снобизм «интеллектуалов», высокомерно цедящих сквозь коктейльные соломинки свои философские концепции — фрейдистский культ подсознательного, помноженный на утилитарность прагматизма, это аполитичность, безнадежность пустых, как дупла, душ, глубокая и страшная, непрочно прикрытая эпикурейством в броской упаковке XX века — «деньги, секс, красивая жизнь!»

Но как ни велики масштабы американского идеологического наступления, основная масса японской молодежи не подвержена его тлетворному влиянию.

Как бы ни были забиты экраны потоком «вестернов», а прилавки — комиксами и порнографической литературой, американская идеологическая экспансия наталкивается на активное и, что особенно важно, растущее с каждым днем сопротивление демократических сил японской нации. Свидетельством тому — движение за восстановление самобытности национальной культуры, борьба за очищение репертуара театров от пустенькой карусели «шоу», языка — от обойм англицизмов, музыки — от какофонизма и дисгармонии джазов.