Но, как известно, наступление на жизненный уровень трудящихся влечет за собой наступление идеологическое, вернее, это два процесса, которые всегда сопровождают друг друга, затрагивая самые различные сферы общественной жизни. Справиться с растущим движением трудового народа в Японии — задача в наши дни далеко не простая. Даже такие средства, как массовые аресты, ныне оказываются малодейственными. Сегодня ими нельзя запугать борцов Японии, ряды которых множатся с каждым днем, и тем более нельзя остановить мощные волны осенних и весенних наступлений трудящихся.
Однако реакция все еще не отказывается от новых и новых попыток подорвать неистребимый дух сопротивления, расправиться с теми, кто стоит во главе движения, чья жизнь — каждодневный подвиг. Одной из таких попыток и было наступление на прогрессивную интеллигенцию. Наиболее ярко оно проявилось в борьбе против профсоюза учителей.
Почему именно учитель оказался в поле зрения реакции?
Никкёсо в массе своей состоит из довольно молодых людей, переживших войну. Они никогда не смогут забыть атмосферу военного угара, разгул шовинизма, ужасы Хиросимы. Тем настойчивее их борьба за счастье молодого поколения, за его не омраченное пожарами войны будущее.
Правящие круги Японии прекрасно сознают, что во многом учитель формирует демократические убеждения молодежи, воспитывает ее в духе ненависти к войне, стремления к миру и готовности к борьбе за свои идеалы. Сегодняшний японский учитель — это рядовой огромной армии, ведущий неустанные тяжелые бои на самой Передовой линии огня. И этот живой пример, который учит критическому отношению к действительности, учит не сгибаться перед силой, — лучшее, что может дать учитель своему ученику.
Но жизнь японского учителя на виду не только у ученика. Возвращаясь как-то из очередной поездки, мы остановились у маленькой деревушки, поджидая спускающуюся с горы встречную машину. У обочины дороги стояли два крестьянина и о чем-то спорили, энергично жестикулируя. Не успели мы понять, в чем предает спора, как один из спорщиков уверенно заявил:
— Пошли к учителю, он разберется, — и оба решительно зашагали к деревне.
Эта сценка весьма обычна для японской деревни. В Японии, как и во многих странах Востока, до сих пор существует своеобразный культ учителя — к нему идут с разными делами и вопросами, для множества семей он признанный друг и советчик.
И деревне, и городу так нужен этот постоянный огонек свободомыслия и мужества, неброское, но стойкое пламя которого притягивает не только молодежь, но оказывает влияние и на многомиллионные массы родителей.
