Постоянное неумолчное эхо этой борьбы доносят к нам тревожно отстукивающие аппараты телетайпов, сообщения радио, пестрые полосы японских газет.
Борьба идет. Белые повязки на головах бастующих — на улицах городов, у ворот заводских предприятий, у стен парламента, у глухих заборов американских баз.
Плотно прижавшись друг к другу, часами сидят женщины у резиденции министра труда. Их мужья — работники государственных и муниципальных учреждений. Этой категории трудящихся бастовать запрещено, и их жены, прошедшие чуть не по всей стране, протестуют вместо своих мужей!
Тысячи и тысячи белых повязок. Текут по ним черные иероглифы — бесконечный перечень отрядов рабочего класса. Как-то мы попробовали расшифровать их выразительный язык.
Митинг, созванный Сохё, должен был проходить в парке Хибия. Нас было трое. Выбрав удобное для обозрения место около трибуны, мы договорились, что каждый будет сообщать о том, что он видит со своего пункта наблюдения.
По аллеям плотным потоком текли забастовщики, колонна за колонной заполняя обширную поляну.
— Вижу колонну рабочих металлургической промышленности, — начал сообщения первый.
— Идут связисты! Железнодорожники! Японский профсоюз учителей!
В «репортаж» вступил третий:
— Всеяпонский профсоюз рабочих электроэнергетической промышленности, Ассоциация национального телеграфа и телефона! Химики! Юристы! Металлурги! Лесоводы! Горняки!
Я еле успевала записывать, к тому же надо было смотреть и самой. В моем «секторе» были шахтеры, работники печатных агентств, Всеяпонский профсоюз работников государственных медицинских учреждений, профсоюз работников полиграфической промышленности, федерация профсоюзов городского транспорта…
А колонны все текли и текли, все новые и новые транспаранты с названиями организаций — своеобразные свидетельства солидарности рабочего класса Японии вплывали на поляну. Читать их было уже невозможно — вокруг трибуны и дальше, насколько хватало глаз, колыхалось море черных непокрытых голов и почти слившаяся воедино, масса белых плакатов, флагов над ними…
И каждый раз, читая японские газеты или оказавшись невольными свидетелями грандиозных митингов и рядовых, не самой первой величины забастовок, мы поражались тому, какие мощные демократические силы созрели в современной Японии.
Я уже говорила, насколько удивительное зрелище — походы и конференции борцов против военных баз. Здесь проявляются черты трудовых людей Японии, вставших плечом к плечу в тяжелой борьбе. Но среди участников движения против баз не только рабочие, население городов и крестьяне, чьи земли под постоянной угрозой реквизиции. Здесь и люди, имена которых и занимаемые должности, казалось бы, должны были отвести их на противоположный движению полюс. Дело мэра города Сунагава — один из подобных примеров. Мэр города, где расположена крупнейшая американская база, категорически отказался исполнить приказ губернатора — разрешить проведение измерительных работ для расширения базы. Губернатор возбудил дело против мэра Сунагава и выиграл его. Но это не остановило мэра, он немедленно апеллировал в Верховный суд. Решением Верховного суда дело снова было передано в местный суд. Весь ход этого затяжного процесса широко комментировался газетами, мужественная позиция мэра была по достоинству оценена всеми честными японцами.
