Я слыхал от одного почтенного торговца галантереей, что за одну драхму веревки в Мисре дают три магрибинских динара, что равняется трем с половиной динарам нишапурским. Когда же я спросил в Нишапуре, сколько стоит самая лучшая веревка, мне сказали, что веревка, подобной которой не найти, продается по пять дирхемов за драхму веса.
Город Миср лежит вдоль берега Нила, и много павильонов и вышек поставлено так, что обитатели их, если захотят, могут поднимать к себе воду из Нила на веревке. Однако всю воду в город привозят из Нила водовозы, одни — на верблюдах, другие — на спине. Я видел кувшин из дамасской бронзы, вмещавший три мена воды; он так блестел, что его можно было принять за золотой.
Один человек мне рассказывал, что там есть женщина, у которой пять тысяч таких кувшинов. Она отдает их напрокат и за каждый кувшин берет дирхем в месяц; когда кувшин возвращают назад, нужно, чтобы он был в целости и сохранности.
Перед Мисром, посреди Нила, есть остров, где когда-то был выстроен город. Остров этот лежит к западу от Мисра. Там есть соборная мечеть и сады. Это — скала посреди Нила, а оба русла реки по бокам ее, по моему определению, такой же ширины, как Джейхун, только течет она очень вяло и медленно. От города на остров ведет мост, состоящий из тридцати шести судов.
Часть города лежит на другой стороне Нила, и называют ее Джизэ. Там тоже есть мечеть, но моста туда нет, переправляются на ладьях или на пароме.
В Мисре столько лодок и судов, сколько не найдется в Багдаде и Басре, взятых вместе.
Торговцы на базарах в Мисре, когда продают что-нибудь, говорят правду, а если кто-нибудь солжет покупателю, его сажают на верблюда, дают ему в руку колокольчик и водят по городу, при этом он должен звонить в колокольчик и кричать: Я сказал неправду и теперь несу наказание, ибо всякий, кто солжет, достоин наказания!
На базаре в Мисре все бакалейщики, москательщики и торговцы мелким товаром, когда продают что-нибудь, сами дают упаковку — стекло, или фаянсовый горшок, или бумагу, так что покупателю не нужно брать с собой ничего для упаковки.
Масло для горения там выжимают из семян репы и свеклы и называют его «зейт харр»[53]. Сезама там мало, и масло из него дорого, а оливковое масло дешево. Фисташки там дороже миндаля, а десять мен очищенного миндаля никогда не бывают дороже одного динара.
Базарные торговцы и лавочники садятся на оседланных ослов, когда едут на базар или возвращаются назад. На всех углах улиц держат много красиво оседланных ослов; если кто-нибудь желает, может сесть на них, плату за это берут совсем небольшую. Говорят, что там пятьдесят тысяч верховых животных, которых каждый день оседлывают и отдают внаем. На лошадях, кроме воинов и солдат, никто не ездит, то есть не ездят базарные торговцы, крестьяне, ремесленники и чиновники. Я видел много ослов пегих, как лошади, но только гораздо красивее.
