«Лишь только вошли мы в море, — сию грозную стихию, как вдруг поднялась ужасная буря, море страшно взволновалось, и судно наше, с стремлением несяся по оному, начинало угрожать нам неизбежной погибелью».
Пришлось пристать к берегу, не доплыв до Бирмы, и ждать, пока у корабля починят сломанный руль. Прошло несколько дней, и путешествие продолжилось.
Вернее всего, в дельту Иравади корабль не заходил. Он направился восточнее, к Пегу, расположенному на реке Ситаун.
Город, по описанию Данибегашвили, разделяется рекой на две части — старую и новую. «Цвет тела жителей его белый, расположением лица походят они на Китайцев. Все вообще употребляют в пищу сарачинское пшено (рис. Авт.) и рыбу; хлеба никакого у них нет».
Данибегашвили пишет и об Аве — столице Бирмы, и которой он явно не был и о которой сообщает, что здешний (т. е. Пегу. — Авт.) главноуправляющий, равно как и других окрестных городов, ежегодно обязан являться к своему государю, который живет в… городе Хаве».
Со слов своих знакомых он рассказывает и об обычаях при авском дворе. Обычаи ему показались курьезными: «Нет ничего смешнее картины положения вышеупомянутых главноуправляющих в присутствии Государя их. Сверх того, что, разговаривая с ним, не иначе должны называть его, как божеством, они не только в присутствии его не могут сидеть, но и стоять, и потому должны ложиться брюхом на пол; и ежели он сделает какой-нибудь вопрос, то не вставая должны отвечать ему».
Сведения, которые Данибегов сообщает о Бирме, довольно точны и тогда, когда он пишет о своих впечатлениях, и тогда, когда сведения эти он получил от торговцев, в первую очередь армянских, встреченных им в Бирме.
Путешественника заинтересовало кораблестроение в Пегу. «Беку по множеству лесов, его окружающих, снабжает Англичан деревьями на построение судов годными. В сем городе Англичане строят суда. И хотя строением судов очень славится Бомбай (Бомбей. — Авт.), однако лучшие деревья в оный отсюда доставляются».
Надо было на верфях побывать. И тут чуть не случилась беда.
Данибегов отправился на верфи: хотел сам посмотреть, как строятся корабли. Что случилось далее, он рассказывает сам:
«Приход мой туда, с одной стороны, был очень щастлив, а с другой очень нещастлив. Щастлив потому, что в сие самое время начали судно для Государя: это любопытно было видеть. С наружи обложили судно чистым золотом, а внутренность его должна выделана быть дорогими деревьями. Нещастлив же потому, что я не успел еще налюбоваться таким редким для меня зрелищем, как вдруг толпа людей окружает меня, схватывает, влечет в тюрьму, угрожает лишением головы — и за что же? за то, что я, желая подойти к начатому судну по ближе и не могши сделать этого за грязью, по незнанию моему прошел по назначенной для судна сего доске».
