— Научишь меня? — робко поинтересовалась она.
— Конечно.
Дело оставалось за малым — макияж и платье. Последнее я пока хранила в тайне, хотя замечала, с каким нетерпением оглядывает плотный мешок с названием модного магазина Тарина.
Уже минут через двадцать на меня смотрела совсем другая девушка. Блестящие ровные волосы, подчеркнутые легкими тенями и тушью глаза, губы с полупрозрачной вишневой помадой. Настала очередь платья…
— Рина, это…
— Это подарок, — сухо отрубила я.
— Но за что? — Она вцепилась в меня рукой.
За то, что испортила тебе жизнь. Да так, что твое долго и счастливо с каждым годом все дальше и дальше от тебя.
— Мне тоже иногда надо совершать добрые дела, — с улыбкой произнесла я. — И, Тари, у меня есть маленькая просьба.
— Что случилось?
— Попробуй наладить отношения со сводными сестрами, — произнесла я, тщательно подбирая слова. — Все, что они говорят и делают… Это не их вина. Так же, как ты долгое время жила под их гнетом, они были под влиянием воспитания матери. Но пока еще не все потеряно, вы сможете стать подругами. Не сразу… Да даже не через год. Но когда-нибудь…
То, что Феликс раскрыл свою божественную суть через этих двоих, что-то да значит. И вряд ли они так много говорили правды во зло. Скорее речь идет о лжи во благо. И этим троим точно еще не раз предстоит с этим разобраться.
Тарина нахмурилась. Я видела по лицу, что она о чем-то плотно задумалась. Через долгих десять секунд она все же ответила:
— Я попробую.
И после этого мы начали упаковывать ее в платье. Длинное, но не настолько, чтобы волочиться по полу. Я слишком хорошо понимала, что одно неловкое движение, один неверный шаг, и Тари обязательно запнется. Доходящий до середины икры подол струился серебристым шелком. Корсет более глубокого и богатого серого цвета был украшен каменьями, но не пошло, а в причудливом узоре ручной работы.
Задумывалась ли я тогда, что обряжаю Тарину в цвета рода принца Адальберта? Я хоть и глупая богиня, но такие нюансы всегда учитываю.
Скрыв хитрую улыбку, вручила Тарине и туфли. Серебристо-зеркальные, они отражали свет, пуская зайчиков по стенам.
— Красота… — совершенно ошалев выдала соседка по комнате.
— Тари, вернуться надо в полночь, — твердо произнесла я. — Есть вероятность, что ректор сам придет с проверкой. Надеюсь, тебе хватит… — сверилась с часами, висящими на стене, — …четырех часов.
— Конечно, хватит! — радостно произнесла Тарина.
Подол платья легко дернулся от ее движения, камни заиграли даже в тусклом освещении подсобки.
