Этого вопроса я бы тоже хотела избежать. Сказать, что Гром? Не поверят. Я бы не поверила на их месте. Нужен кто-то значимый, известный в узких смертных кругах и в меру авторитетный.
— Фикус, — нашлась я.
А что… у него даже пара храмов в королевстве имеется, насколько я знаю.
Следующие минут десять можно описать парой предложений: «Нет, это невозможно. Или возможно?.. А чем докажешь?». Доказывать было нечем, кроме очевидности того, что артефакты, пусть даже подаренные отцом, на меня не действуют. Не рассказывать же про природу моих благословений?
— Ну, что-то ты еще умеешь? — напирал принц.
Прямо здесь и сейчас? Ногу могу тебе сломать. Зато от физической подготовки освободят… Не то чтобы великая удача, но почему бы и нет? Я даже к божественным силам ради того обращаться не стану.
— Я больше человек, чем бог, — соврала я и вновь зевнула. — Надеюсь, вы оба понимаете, что рассказывать об этом никому не стоит?
Интересно, а есть какие-то людские чары, которые не позволят им это сделать? Ладно после того, как мне придется покинуть человеческий мир, но до того… Не на руку мне это, ой как не на руку.
— Ты должна работать в тайной канцелярии! Я поговорю с… отцом! — начал торжественно, на финальном слове будто бы осекся. — Это подумать только, дочь бога! С такой способностью!
— Так, тп-р-р-р, — перебила я Адальберта. — Ни в какой тайной канцелярии я работать не буду. Не могу. Ну, сам понимаешь, за этим будут следить и посчитают, что мое прямое участие в жизни людей повлияет на глобально значимые события, что запрещено первым божественным законом о невмешательстве в социальное существование смертных.
Сочиняла на ходу. Изо всех сил старалась подбирать слова таким образом, чтобы звучало внушительно.
— Ну и, как вы сами понимаете, если будете болтать, боги тоже вмешаются. Почистят вам память. И честное слово, они не всегда делают это деликатно — могут ненароком отхапать пару лет воспоминаний. Оно вам надо? Для богов-то оно как? Годом больше, годом меньше, как пять минут прошло.
— А внешность ты как изменила? — поинтересовался принц.
В мое божественное происхождение он поверил сравнительно легко. Интересно, что ему наплел король, если Адальберту эта новость далась куда проще, чем Тарине, наблюдающей за нашей беседой с суеверным ужасом?
— Зачаровала артефакт, — не стала отпираться. — Сходила в храм к отцу и попросила наполнить его неисчерпаемой силой.
Продемонстрировала браслет на правой руке. Сдернула его и показалась в истинном облике — за вычетом стрижки. После надела обратно. Глаза принца засияли, он явно размышлял о том, как подобное можно использовать в личных целях. Как ни крути, но мой артефакт не сильно уступал монаршему. Только мой работал на чарах иллюзии, а его — и на отводе глаз, и на множественности личин.
