— Нет, Клара. Я ни хрена не понимаю. У меня голова взрывается от мыслей. Говори яснее…
— Ну же! Шлюхи платят налог государству. Инопланетянам тоже приходится платить налог за секс с землянками. Разумеется, есть те, кто не хочет кормить государство просто за то, чтобы перепихнуться. Официальный аукцион — это престижно и дорого! Конечно, шлюхи хотят подзаработать и тут и там. Но разорваться на две части не получается. Некоторые шлюхи проводят своих девчонок на закрытый аукцион. Естественно, они забирают процент от сделки, и довольно хороший! Но есть шанс заработать.
— Куда катится наш мир? Давать взятку шлюхе, чтобы тебя трахнули вместо неё! — воскликнула я.
— У тебя есть другие варианты? — иронично спросила Клара.
— Откуда ты столько знаешь?
— Золотые и умелые ручки!
Клара была массажисткой. Отличной массажисткой — это я знала по себе. У Клары было много клиентов.
— Одна моя клиентка как раз из «WG»… — осторожно сказала подруга.
— Так. Закрытый аукцион. Вне закона?
— Да. Ну, ты же знаешь, некоторые любят особые развлечения. Поэтому аукционы закрытые и безумно дорогие…
— Угу. Но не каждая шлюха готова терпеть особые пристрастия инопланетян?
Клара пожала плечами.
— Та девушка, Мэк, говорит, что просто боится перегореть раньше времени. Хочет сохранить себя как можно дольше. А это довольно сложно при большой нагрузке! Скоро аукцион.
— Ты можешь спросить её? — спросила я, но тут же спохватилась. — А метка «WG»?
— Они научились подделывать её. Три дня не сходит, держится как настоящая!
— Да ну?
— Только кислотой снимают. При входе шлюх проверяют. Но девочки суют, кому надо на лапу. По руке якобы проводят штампом, проверяя подлинность метки…
— И никто из иноземцев не жаловался, если что-то пошло не так?
— Эл, это аукцион вне закона. Кому они пожалуются? Все берут на себя риски! — всплеснула руками Клара.
— Сколько можно получить за участие?
— Мэк говорила, что самый крупный куш был десять…
— Десять тысяч? — наивно предположила я.
Подруга покрутила пальцем у виска.
— Миллионов.
— Охренеть! И что нужно делать за такие деньги? — усмехнулась я. — Останешься живой?
— Живой — да. Здоровой — не знаю. Но десяти миллионов хватит на самый крутой восстановительный курс, ещё и после него останется.
— Сомневаюсь насчёт десяти миллионов.
