– Да.
От очередного удара сверху с потолочных балок на нас дождем посыпалась пыль. По дому разнеслись звуки шагов, гораздо более громкие, чем музыка из фонографа. Моргнув в дыму, я увидела, что Джулиус побледнел, так же как и его кузина.
Укромная дверь, ведущая в вестибюль, с грохотом распахнулась. В студию, спотыкаясь, ввалилась миссис Эмберс. Она обеими руками держалась за живот, пряди темных волос упали ей на глаза.
– Джулиус, мне нужна твоя помощь, – произнесла она.
– Господи. – Джулиус опустил вспышку. – Грейси, выведи их отсюда.
Бросившись к матери, он схватил ее под руку, намереваясь вывести из студии.
– Вам нужно сейчас же уйти.
Грейси подала мне пакет Стивена и подтолкнула в спину, вынуждая двигаться быстрее.
Я оглянулась через плечо.
– Что случилось с миссис Эмберс?
– Пожалуйста, уходите.
– Когда нам прийти за фотографией? – спросила тетя Эва.
– Не знаю. Может быть, в понедельник утром.
Грейси открыла дверь и снова подтолкнула меня.
– Мы прерываем прием по семейным обстоятельствам, – крикнула она столпившимся у крыльца людям. – Духи дали нам понять, что они нуждаются в отдыхе. Приходите в другой день.
Она выволокла из студии замешкавшуюся тетю Эву и захлопнула дверь перед всеми нами.
Одетые в черное люди обеспокоенно зашумели.
– Эй, ты, потаскушка, что вы там сделали? – спросила та же крупная женщина, которая ранее столкнула тетю Эву со ступенек. – Почему вы все испортили для остальных?
– Это Мэри Шелли Блэк, – произнесла молоденькая брюнетка у нее за спиной. – С ней нельзя разговаривать таким тоном.
– Да будь она хоть Мэри, королева Шотландии. Я прождала четыре часа, чтобы получить фотографию с моим бедным Гарольдом, а она взяла и все испортила.
– Я ничего не портила…
Тетя Эва схватила меня за руку:
– Бежим!
– Чтобы убедить их в том, что мы действительно в чем-то виноваты?
– Беги!
К нам уже приближались двое крупных мужчин из конца очереди, и выражения их лиц не сулили нам ничего хорошего, поэтому я ее послушалась. Воспользовавшись тем, что мои ноги были обуты в скаутские ботинки на двойной подошве из дубленой кожи, я промчалась по лужайке, а затем побежала по тротуарам прибрежного квартала, пока Океанский бульвар не остался далеко позади.
Мы остановились, только запрыгнув на подножку трамвая, но я еще долго не могла успокоиться. Сидя на деревянной скамье рядом с тетей, я прижимала к груди подарок Стивена.
– Что все это значит? – спросила я, пытаясь перевести дух. – Что случилось там, наверху, с миссис Эмберс?
