— Где твоя хозяйка? — спросил граф.
— Заперлась в спальне и сыплет проклятиями на трех языках! Клянусь, ничего подобного я не слышал даже от матросов, — невозмутимо произнес Адали. — С ней Рохана и Торамалли. Они позаботятся, чтобы принцесса не покинула Бель-Флер без вас, ваша светлость.
— А дети? — Неужели дети спрятаны в другом месте? До сих пор он в глаза никого из них не видел. — Где малыши, Адали?
— В детской, милорд. Хотите увидеть их сейчас или после ужина? Правда, их уже уложили.
— Мы с мадам Скай поднимемся к ним завтра, Адали, — решил Джеймс.
— Могу я послать госпоже поднос с едой? — осведомился Адали.
— Нет. Пусть твоя хозяйка спускается к нам, она здорова. Иди и передай, что мы будем рады ее обществу.
— Повинуюсь, милорд, — ответил Адали, оставаясь при этом абсолютно бесстрастным. Он не представлял, как воспримет госпожа подобное приглашение, по почему-то проникся уважением к властным манерам графа. Жасмин с каждым днем становится все упрямее и непредсказуемее, совершенно не занимается воспитанием своих отпрысков. Трое старших говорили между собой на смеси ломаного французского и английского. Скорбя по принцу Генри, Жасмин почти не обращала на них внимания. Всю свою любовь она отдавала младшему сыну, которому в сентябре исполнилось два года, безудержно баловала и этим непоправимо портила его. Необходимо, чтобы в доме и постели госпожи вновь появился мужчина. Хозяин. Главное теперь — убедить в этом принцессу.
Адали отправился наверх и нашел госпожу в гардеробной, где служанки, повинуясь ее указаниям, собирали вещи.
— Мы исчезнем, прежде чем проснется граф или бабушка, Адали, — сообщила она. — Надеюсь, у тебя найдется что подсыпать в вино. Пусть они спят долго и как можно крепче.
Адали сделал служанкам знак остановиться.
— Вы бросите детей, госпожа? — невозмутимо осведомился он.
— Конечно, нет! Дети поедут с нами! Как ты мог подумать такое?
— Моя принцесса, вы намеренно стараетесь ослушаться короля Англии и лишить детей законного наследства. Столь безрассудное поведение напоминает мне вашего брата. Селима, ныне Великого Могола, повелителя Индии! — покачал головой Адали. Его огромные карие глаза спокойно взирали на хозяйку. В юности он был похож на индианку-мать, теперь же, к пятидесяти годам, стал копией отца-француза.
Жасмин не верила своим ушам. Адали был ее лучшим другом!
— Неужели ты тоже считаешь, что я должна стать женой графа Гленкирка? — растерялась она.
— Он достойный супруг для вас, моя принцесса. Богат и в большой милости у короля. Да и собой недурен, к тому же вы знаете, каков он в постели. Помнится, тогда вы нашли его неплохим любовником. Он любит ваших детей и хочет сына-наследника. Чего еще желать, моя принцесса? Женщины вашей высокой касты не выходят замуж по зову сердца, а без влиятельного мужа и властного хозяина вам нечего ожидать от жизни.
