Дед упросил комбрига Квитко отпустить его на занятия вечернего рабфака. Тот подумал-подумал и согласился. Но так вот сразу терять толкового штабного командира не очень уж и приятно, потому поставил свои жесткие условия. С утра до вечера Григорий готовил себе замену, обучал новичка всему, что познал за долгие годы империалистической и гражданской войн, а вечером прямо со службы верхом на коне, на пару с коноводом отправлялся на рабфак. Красноармеец забирал коня и отправлялся в казарму, чтобы утром вместе с подседланным конем ждать краскома возле городской квартиры.
Среди рабфаковцев люди попадались разные, большинство училось, круто билось с собственной темнотой, необразованностью, постигало азы ученых премудростей, превозмогало себя, видя впереди радостную светлую цель. Другие, барственно поплевывали, пересмеивали старорежимных профессоров, кичились пролетарской незапятнаностью, этаким первородством новоиспеченного гегемона. Запуганные революцией, гражданской войной и всей новой, непонятной жизнью преподаватели рабфака честно отработывали свой пайковый хлеб, старались передать ученикам знания, объясняли, помогали, но труд сей зачастую оказывался далеко нелегким и неблагодарным. За полгода — год требовалось вколотить в необразованные непривычные к умственному труду головы рабфаковцев гимназическую программу точных наук. Предполагалась усиленная самостоятельная работа учеников, но ведь все они днями работали или как дед служили в Армии.
Дед выдюжил, не сломался, пусть спать доводилось по три — четыре часа в сутки. Объединившись еще с тремя такими же одержимыми знаниями парнями они после занятий оставались делать домашнии задания, коллективно прояснять сложные моменты, а совсем уж непонятное — просто зазубривать, откладывая осмысливание на потом, до лучших времен.
В один из таких вечеров встретил дед в библиотеке студентку-медичку Мусеньку. Тоненькую, стройную, с высокой грудью, матовой нежной кожей, с гордо вскинутой точеной головкой увенчанной короной блестящих черных волос, словно сошедшую с виденной однажды в журнале картины грузинской княжны. Мусенька происходила из богатой респектабельной семьи, закончила с золотой медалью классическую гимназию и вначале, наслушавшись всяких страстей от родителей и друзей, здорово побаивалась неотесанных увальней рабфаковцев. Дед долго не решался подойти к буржуазной гордячке, пока случай не помог. Однажды Мусенька набрала в библиотеке столько учебных пособий, что чудовищная стопа книг вывалилась из тонкой ручки и рассыпала богатства мировой медицинской мысли по давно не чищенному паркету библиотечного пола. Один толстенный том, распушив страницы подлетел к сапогу деда и застыл, отражаясь в надраенном до зеркального блеска хромовом голенище.
