— Быстрый, резкий, как пуля дерзкий, епт! — выдавив «ангельскую» улыбочку, я увернулся от еще одного замаха, и вывернувшись, проскочив под рукой воина-барсука, приставил Пусичку к его затылку и нажал спуск. Затем схватив труп за подмышки, я вместе с ним выгнулся назад, словно рестлер, и клинок другого бойца, которым он бил вертикально, звякнул об доспехи. Ну а у меня что-то хрустнуло в районе плеч, под тяжестью трупака…
Так как времени вставать прямо и отшвыривать труп не было, пришлось считерить, и выпустить щупальца, порвав очередную рубаху, и обхватив ими ноги бойца, стоявшего позади меня, я повалил его на землю, и только тогда смог разогнуться. И быстренько швырнул труп на другого вояку, выпуская остальные щупальца.
— И правда — монстр… — прошептал один из чуваков, когда я трансформировал пистолет в бензопилу, и заведя её вечный мотор, скривил свой рот в злобной усмешке. — Нападаем все вместе! Следить за щупальцами!
И все восемь, оставшихся в живых вояк, одновременно набросились на меня, укрывшись щитами и занеся свои мечи, решив, что меня получится взять, если напасть со всех сторон сразу, но… Не успели бравые ребята даже добежать до меня, как я резко направил в их стороны щупальца, кончики которых были похожи на сжатые в кулаки руки, и извивая их по всякому, чтобы запутать придурков, почти одновременно ушатал всем восьмерым по мордасам, заставив их отлететь в стороны. Ну а затем, подбежав к тому, что валялся передо мной, вонзил бензопилу ему в лицо, ногой отшвырнув меч.
Дальше пошло веселье: бегая от одного к другому, уворачиваясь от атак тех, ко пытался помочь своему товарищу, я пилил их на запчасти, без особого труда пробивая лезвием духовной бензопилы их доспехи. Конечно, не факт, что обычная бензопила смогла бы такое, но тут ведь — сила лебедя — тьфу, блин! — вернее, сила души!
Одному отпилил руку; второго пополам; третьему отчекрыжил правую ногу, присев, когда он попытался мне башку отрубить; четвертому я голову отрезал, вместе с правой кистью; пятому распилив щит, выпустил кишочки; шестого, схватив щупальцами за руки и ноги, приподнял над землей, и раскрутив, подкинул высоко в воздух, а затем, когда он начал падать, подставил бензопилу и бедняга насадился на её лезвие, крича, словно индюк, во время брачного периода, у которого при этом бешенство, и которого при этом насилует зоофил… Ну, такая у меня возникла ассоциация, хех!
— Блять, ведь только утром мылся, — прошипел я, вытирая с лица кровь, брызнувшую на меня фонтаном из распиленной груди вояки. — Ну ладно, придётся опять отмываться, ведь чистюля во мне кричит благим матом… Так, не понял?! А где ещё один?
