Глава 5: Золото для державы
в которой Савелий понимает, что отыскать драгоценности мало
Собрались быстро. Для экспедиции закупили кирки, лопаты, носилки, мешки и другое. Я извелся от нетерпения, а Резанов медлил и всё находил какие-то неотложные задержки.
"Ты чего, вашбродь! – наконец не выдержал я, Чего время тянешь? Давно были бы на месте!" – "Боюсь всё это бросать, – признался командор, обводя рукой "Юнону" и "Авось", – Как без пригляда оставить… А случись с нами или тут чего, как узнаю и поправлю… И это было правдой: увлеченный своей идеей я совсем забыл, что нахожусь в ином времени и радио ещё не изобрели. Радио… А почему бы и нет? Штука, по большому счёту несложная. Когда знаешь как изготовить. А я знаю. Но помозгую попозже. А сейчас… "Вашбродь, мичман Данилов весьма ответственный и достаточно опытный офицер, чтобы в самой неблагоприятном исходе нашего похода доставить провизию на Ситку", "Да, это так", – вздохнул Резанов. К вечеру он отдал распоряжение на отчаливание.
Утром 14 апреля 1806 года батель "Мария" ходко порысила вдоль берега в направлении будущего форта Росс с командой в пятнадцать человек. Плюс я, плюс секретарь командора со слугой-индейцем, да ещё корабельный батюшка и врач Юноны Лансдорф с фотоаппаратом-светописцем. Для сельского хозяйства, как я читал в моем времени, земли там окажутся непригодными: то наводнение, то холода, но для контроля морских путей и колонизации территории Америки лучше не придумать. А продовольствие по-первости закупать станем, да и отсюда подходящие плодородные земли заимеем.
В экспедицию двадцать первым напросился капитан Юноны хвостов. Его неуёмный характер просил выхода, а рутина погрузки провианта для Аляски не выводила энергии полностью. Он с дозволения командора экспедиции поручил нудные работы своему помощнику. И вся компания отправилась в путь.
Для торговли с индейцами, буде таковые окажутся в тех местах, а это Пока ещё ничейные Земли, предусмотрительный и дипломатичный Резанов набрал одеял, заступов и топоров. Оружие индейцам Испанцы продавать либо дарить не советовали.
Отшвартовались от "Юноны" едва посерело небо на рассвете и в первый день до сумерек прошли миль 60–70.
Резанов не находил себе места, я чувствовал это по раздражению. Я мог понять как тот переживает за оставленный без присмотра караван, как волнуется за Кончиту и одновременно желал поскорее добраться до золота. Но в свои 27 лет я не мог уразуметь, как не насладиться-надышаться морским воздухом который казалось сам вливается в легкие. Как не насмотреться таким изменчивым побережьем: то уходящие в небо заросшие изумрудом весенней флоры берега, то каменистые либо песчаные пляжи, то протыкающие небо скалы с мириадами морских птиц. А командор то и дело стремится запереться в каюте с бумагами. И в такие минуты я ощущал себя словно тяжелый водолаз в глубоководном скафандре на дне: руки-ноги ворочаются неохотно, хотя вроде за последние дни здорово наловчился управляться ими.
