Распознать европейца в нем можно было только лишь по едва заметному не акценту даже, а чрезмерной старательности выговаривание русских слов, построения русских фраз и предложений. Редкий мой соотечественник так говорит.
Первое, что я почувствовал: резь в глазах от ужасающей вони, стократно превосходившей ту, которую обонял на палубе. А я-то думал, что хуже уже некуда! Несло болотом, рыбой, навозом, внутренностями, перьями. И немудрено: на столе лежит препарированная, по моим представлениям, утка. кожа с перьями отдельно, внутренности, кости тоже разложены по сторонам. Я еле сдержал рвотные позывы, но проглотил подступивший к горлу ком: хозяин лаборатории мог превратно понять такую реакцию. Лицо экспериментатора вытянулась при виде вошедшего – видно не частым гостем в его обиталище бывал Командор экспедиции.
– Что Вам угодно? – сдержано поинтересовался Лангсдорф.
– Это, так понимаю, – показал движением подбородка в сторону птичьей тушки, – чучело готовите? – Сделал вид что не обратил внимание на вызывающий тон я.
– Да. Имею право У меня прописано это в контракте, как Вы помните. – вздёрнул подбородок хозяин каюты.
Я примирительно поднял руки: – Да-да, Григорий Иванович. А много ли Вы успеете заготовить – мы ведь скоро отплываем.
– Увы нет, – сокрушенно вздохнул собеседник. – Стрелок я никудышный… А Вы, – тут он полыхнул глазами в мою сторону, – Ваше сиятельство, – помощников скупо выделяете.
Я поморщился. Сейчас мне никак не хотелось спорить.
– Что правда, то правда, – обезоруживающе развёл я руками, – моя вина в сём имеется.
Резанов внутри возмущенно засопел, ничего ради дела придется ему потерпеть, а я продолжил: – Григорий Иванович, а вот чтобы всё это, – я подбородком указал на препарированную дичь, – и там, на палубе выделать как можно скорее, сколько Вам помощников надобно?
– Хороших ещё двое достаточно, – пожал плечами собеседник и пытливо, уже без враждебности поглядел на меня.
– А кого из команды хотели бы заполучить?
Лангсдорф назвал матроса и корабельного кузнеца. Мол, оба охотники, превосходно разделывают тушки, а это самая нудная работа, так что ему останется лишь набивка чучел, а по времени сие пустяшное. Я тут же, под недовольное внутреннее ворчание командора отдал соответствующие распоряжения вестовому. Лангсдорф учтиво поблагодарил.
– А скажите, Григорий Иванович, словно не заметил сарказма в Голосе немца, – так вот я чем хотел поинтересоваться: А что, если бы Вы могли делать очень натуральные картинки, – на вскинувшего веки ученого я поднял ладонь, упреждая возражения., – Вот Представьте что не только вот такая утка будет сидеть на ветке. Это, конечно очень хорошо, Очень наглядно и сразу всё ясно про неё. Но если на картинке будет изображена она в её природной среде, с окружающей обстановкой, Да с её товарками. И, может быть, селезнем, который вокруг неё увивается.
