Тэыль не знала, что ответить. Да и существовал ли он, этот правильный ответ? Ясно было только одно: человек перед ней – настоящий Кан Синджэ, друг, который стал ей как брат за эти долгие годы, проведенные вместе. В объятиях Тэыль Синджэ больше не мог сдерживаться. Слезы боли, что он подавлял в себе, вырвались наружу.
* * *
На двор уже спустилась поздняя ночь. Принц Пуён собирался отправиться во дворец, но перед этим зашел к себе в библиотеку. В тот момент, когда он наконец выбрал нужную книгу, в дальнем углу библиотеки что-то щелкнуло. На рабочем столе вдруг загорелась настольная лампа. Принц Пуён обернулся: кто бы мог зажечь ее? В кресле за столом, вальяжно откинувшись на спинку, восседал Ли Рим. Одежда и лицо его, освещаемые тусклым светом светильника, были залиты кровью: Ли Рим вырезал всю стражу, охранявшую дом принца, и тех, кто встал на его пути.
– Принц Гым! Но ты… Спустя столько лет ты ничуть не изменился… – пробормотал принц Пуён, инстинктивно отступив назад в ожидании нападения.
Увидев Ли Рима, ничуть не постаревшего за прошедшие двадцать пять лет, он нутром почувствовал, что здесь что-то нечисто.
– Чему ты удивляешься? Ты же первым понял, что тем трупом был не я. Дольше всех об этом знал.
– Стража, здесь есть кто-нибудь?
– Кажется, никого нет. Я вроде всех убил по пути сюда.
Принц Пуён дрожал, ноги подкашивались. Ли Рим презирал своего брата за слабость и малодушие ровно так же, как и бывшего императора Ли Хо, которого убил собственными руками.
– Чему ты удивляешься? Я пришел забрать то, что по праву мое.
Ли Рим поднял серебряное кольцо, то самое кольцо, которое двадцать пять лет назад нашли на трупе, выловленном в море и выданном за Ли Рима. Принц Пуён хранил кольцо у себя.
– Положи его. Это кольцо императора, оно нам не принадлежит.
– Я был первенцем, а значит, первым в очереди на трон. Просто родился от наложницы. Я его законный владелец. Кольцо мое!
– Чепуха! Мы не смеем зариться на него.
– «Мы»? Есть только ты и я, не будет никаких «мы».
Ли Рим поднялся из кресла и медленно подошел к старику, у которого даже не было сил убежать. Он схватил его за шею и прижал к стене. Принц Пуён сопротивлялся что было сил. А Ли Рим лишь тихонько рассмеялся: безнадежно, брату не вырваться из его тисков.
– Как можно отождествлять себя с кем-то, кто может запросто тебя убить?
– Ты… наглец!
Лицо принца Пуёна покраснело, глаза налились кровью, веки набухли. Возможно, эти слова станут последним в его жизни. Взгляд Ли Рима сверкнул безумием, а руки тут же с новой силой обхватили шею старика и сдавили еще крепче.
