Джуба вполне обошелся бы без экскурсии по дому, но он был воспитан в традициях гостеприимства и делал вид, что поражен интерьером. Пол устилали индейские коврики, повсюду стояла тяжелая кожаная мебель, висели картины с изображением пум, медведей и ковбоев в прериях, пылились скульптуры животных, – кстати говоря, что такое «подлинники „Ремингтона“»? Наконец они подошли к полированному оружейному шкафу. Скорее всего, в нем хранились знаменитые американские «Винчестеры».
– Вам любопытно будет взглянуть, – сказал Менендес.
Он открыл шкаф и достал оружие, но это оказался не «Винчестер».
– Храню как напоминание о том, чего я добился, – продолжил Менендес. – Разумеется, эта вещь – отражение низкопробного вкуса, присущего мексиканскому быдлу. Оформление крикливое, но смысл весьма глубокий.
Хорхе запутался со словом «низкопробный», но Джубе было все равно.
Менендес протянул ему автомат. Это был отделанный золотом АК-74 со ствольной коробкой, инкрустированной бриллиантами и рубинами, причем так грубо, словно над ней потрудился ребенок. Автомат переливался всеми цветами радуги. Воплощение смерти и декадентского дурновкусия, более нелепое, чем неправильно переведенное слово.
– Его презентовали мне вассалы, в прошлом – конкуренты, когда я поглотил их организацию. Это демонстрация уважения и, пожалуй, благоговейного ужаса. Кстати, камни настоящие, а золото – двадцатичетырехкаратное. Примерная стоимость этой вещицы – три миллиона долларов. Боец вроде вас скажет: ну вот, испортили хороший автомат. Ценитель вроде меня возразит: нет, испортили бриллианты! Но для тех, кто сделал этот подарок, он имел особое значение, и поэтому я решил сохранить его. Для удовольствия. И в прямом, и в переносном смысле.
Джуба не понял, что означают его слова, но утонченный Менендес то и дело изрекал бессмысленную чушь. Похоже, автомат был чем-то дорог ему, поэтому Джуба сказал:
– Великолепно. С другой стороны, неудивительно для человека столь высокого полета.
– Да-да, ценю ваш комплимент. Понимаю, вам не терпится увидеть мастерскую и стрельбище. Но сперва позвольте сказать, – Менендес всплеснул руками, – что иногда вы будете замечать одного человека. Это мой телохранитель и ближайший помощник. Я доверяю ему как самому себе. От него во многом зависит то, чем я занимаюсь и как именно.
В дверях появился гибкий, но крепко скроенный мужчина. Он подошел к Менендесу и поклонился. Как и остальные, он носил дорогой черный костюм; как и остальные, был в наушниках; как и остальные, выглядел сильным и уверенным в себе. Но в отличие от остальных, он надел облегающую маску, похожую на чулок. Видны были только глаза.
