Как я и предполагала (сорняки-то растут), пластик лежит прямо на земле.
На один краткий миг я представляю себе: убрать камни, вырыть пруд, посадить водяные лилии и красные лобелии…
Вдоль северного края пруда я посадила бы высокий бамбук, чтобы его заросли выступали на открытое пространство и отбрасывали тень на крышу. Я вдруг вижу перед собой сплетающиеся лозы и буйные лиственные побеги, а воздух вокруг душист и напоен ароматом жизни.
Но через мгновение видение ускользает.
Передо мной – груда красного камня да чертополох.
Край черного пластика у вентиляционной решетки хлопает, будто черный флаг.
Я иду наверх, чтобы рассказать об увиденном.
Делл и Куанг Ха сидят на диване. Маи валяется в кровати и читает книжку. Патти ушла в салон. Я говорю:
– Я придумала. Надо посадить подсолнухи внизу.
Маи все слышит, потому что тут же кричит из нашей комнаты:
– Где внизу?
Я гну свое:
– Можно убрать красную пемзу. Под ней земля. Я проверяла. Вы только представьте – полный двор подсолнухов.
Делл вдруг становится серьезен:
– Нельзя. Убирать ничего нельзя. Дом принадлежит банку.
В комнату входит Маи:
– И камни вообще-то тяжелые.
Куанг Ха жмет на пульт и прибавляет звук.
Деллу приходится повысить голос:
– Камни трогать нельзя.
Я говорю:
– Ну, хоть с краешку.
Куанг Ха это все неинтересно, но он говорит:
– Мой подсолнух вырос больше всех. Его пора пересаживать в землю.
Делл машет руками:
– Никто ничего пересаживать не будет. Пусть растут где растут, будут карликовые цветы. Ну, или какие там они становятся, когда мало места.
Маи это не нравится.
– У нас на программе для «группы риска» было целое занятие про то, как получать разрешение на общественные инициативы.
Делл смотрит на нее безумным взглядом:
– Какая же это общественная инициатива?
– А вот такая! – громко отвечает Маи.
Делл меняет тактику:
– А я вообще сейчас занят, мне не до беготни по инстанциям.
При этом он сидит на диване рядом с Куанг Ха, и незаметно, чтобы кто-то из этой парочки переутомлялся на работе. Ни сейчас, ни вообще.
Тогда я говорю:
– Я все устрою. Я сама получу разрешение от банка.
Это почему-то звучит слегка угрожающе.
Делл смотрит совсем уж непонимающе. И спрашивает:
– Но как?
Я отправляю электронное письмо Хайро из «Мексиканского такси», и он тут же присылает ответ.
Завтра в десять утра он подъедет за мной к салону и отвезет в мэрию Бейкерсфилда.
Он пишет, что у него новости. И что он очень ждал моего письма.
Поутру, приехав в салон, я сижу у дверей и жду Хайро. Обычно я прячусь в дальнем углу, и от одной этой перемены день начинает казаться каким-то необычным.
