Детектив-инспектор Сатклифф не брал трубку, но отыскался в первом же месте, куда я заглянул. «Темпл» был маленьким подвальным баром под Грейт-Бриджуотер-стрит, всего в двадцати минутах ходьбы от больницы. В викторианские времена тут находился подземный общественный туалет, а в восьмидесятых годах прошлого века из него сделали рок-н-ролльную забегаловку. Маленькие, тесно поставленные столики, всюду концертные флаеры, афиши туров и граффити. Сатти в углу втолковывал что-то одному из посетителей. Для пущей доходчивости, подняв собеседника за уши и прикладывая его головой об стену в ритме барабанного боя.
Потом увидел меня и, изобразив трагическую мину, прокричал сквозь музыку:
— Надо же! Мистер Великая Депрессия собственной персоной. За пивом пришел, вместо того чтобы в очереди за хлебом стоять?
— Вик хочет с тобой поговорить.
Сатти кивнул, опустил посетителя на землю и велел ему исчезнуть.
— Странно, не находишь?
— Что странного? — Я проводил взглядом бедолагу, потирающего уши.
Сатти вытер бровь и отмерил мне порцию землисто-желтой ухмылки:
— Что Вик настолько предпочитает меня тебе.
— Да, странно. Он сегодня разговорчивый…
— Да ну?
Сатти было непросто удивить, а эта новость определенно привлекла его внимание.
— Может, пробил его час. Что сказал?
— Чтоб я пустил свою жизнь под откос.
Сатти фыркнул и вернулся к своему бокалу:
— Да ты уже перевыполнил его наказ.
Глядя на то, как Сатти пьет, было сложно не согласиться.
Телосложением мой напарник напоминал фляжку для спиртного. Массивная голова, плотно сидящая на широких плечах, и зловонное от виски дыхание. У него было странное, даже отталкивающее лицо. Бескровно-белое с какими-то буграми. Однако оно соответствовало его характеру — этакий ярлык на пакетике с крысиным ядом. Сатти никогда не гладил свои костюмы, ткань так натягивалась на его телесах, что казалась идеально отглаженной. Он со стуком опустил на столик бокал и посмотрел на меня так, будто впервые видит:
— А может, ты просто решил устроить себе выходной? Твоя бывшая ведь тут работала?
— Давно уволилась, — сказал я, ища в карманах записку Вика.
— Одна из многих. Наверное, потому, что ты слишком часто сюда захаживал.
— Или кто-то из нас двоих.
Я наконец нашел сложенный листок.
— Угу, — буркнул Сатти, изучая его. — Жаль, нельзя ему руки за спиной связать. — Он взял пиджак с барного стула и втиснулся в него, как в смирительную рубашку. — Ну, веди тогда, гендеркинд, к своему хренмобилю.
