Выглянув в окно, он с удивлением — пожалуй, его удивление граничило с шоком — увидел Краха Мейнарда. Не зная, чего ожидать, Мэтью осторожно приоткрыл дверь.
— Привет, — сказал Крах.
— Привет.
— Можно войти ненадолго?
— Что такое? — Мэтью не двинулся с места и не стал открывать дверь шире.
— Просто… — Крах вытер глаза рукавом и оглянулся на внутренний двор. — Помнишь, мы когда-то играли здесь в кикбол?
— В пятом классе.
— На занятиях у мистера Ричардсона сидели за одной партой, — сказал Крах. — Он вроде как не в себе был, да?
— Да.
— Но все равно отличный мужик.
— Да, отличный, — согласился Мэтью.
— Мы тогда крепко дружили, помнишь?
— Угу, — сказал Мэтью. — Наверное.
— Все было проще.
— Что конкретно?
— Да все. Никому не было дела, у кого дом красивее или что о ком говорят. Нам просто… нравилось играть в кикбол.
Мэтью знал, что это не совсем так. Времена были получше, но не настолько.
— Зачем пришел, Крах?
— Хочу извиниться. — По щекам у него струились слезы. Он всхлипнул. — Черт, я так виноват.
— Давай заходи. — Мэтью отступил от двери.
Но Крах не пошевелился.
— Вокруг моей семьи сейчас столько говна бурлит… Понимаю, это не оправдание, но я как будто на вулкане живу. В любой момент может начаться извержение.
Куда только подевались его самоуверенность, презрительная усмешка, чванливые манеры… Мэтью не знал, как все это понимать, но дело тут было нечисто.
— Говорю же, заходи, — повторил он. — Помнишь, мы когда-то любили «Ю-ху»? По-моему, у мамы есть пара бутылок в холодильнике.
— Не могу. — Крах помотал головой. — Меня будут искать.
— Кто?
— Просто хочу, чтобы ты знал. Мне стыдно, что я тебя ударил. И что обидел Наоми. То, что я сделал…
— Крах, ты зайди…
Но Крах уже убегал прочь.
Уайлду пока не хотелось возвращаться в экокапсулу.
Он был завсегдатаем (насколько это слово применимо к его персоне) бара, расположенного на Семнадцатом шоссе, в крытом дворике стеклянного здания гостиницы «Шератон» в Мауве, штат Нью-Джерси. Гостиницу позиционировали как «демократичное место с отличным сервисом», что было недалеко от истины. Здесь останавливались заезжие бизнесмены — на одну ночь. Максимум на две. Такое положение вещей устраивало всех, включая Уайлда.
В баре «Шератона» была стеклянная крыша. Казалось, что сидишь на свежем воздухе. Бармены — например, Николь Маккристал — приветливо улыбались, когда Уайлд входил в зал. Клиенты — по большей части молодые управленцы, желающие стравить пар, — всегда были разные, но бармены оставались одни и те же. Уайлду нравились гостиничные бары: непостоянство и открытость публики, а если понадобится комната с кроватью — вот она, в пределах одной поездки на лифте.
