О-хо-хо. Шерил Кармайкл по-прежнему была сногсшибательной красоткой.
Зазвонил мобильник. Взглянув на экран, Хестер увидела номер Уайлда.
— Излагай, — сказала она.
— Чем занимаетесь?
— Пробуждаю в себе чувство полной неадекватности.
— Простите?
— Проехали. Что случилось?
— Есть новости от сотового оператора? — Уайлд имел в виду телефон Наоми.
— Телефон отслеживают. Пока что никакой активности.
— То есть он выключен?
— Да.
— Можно узнать, когда и где его выключили?
— Я уточню. Ты вчера разговаривал с Мэтью?
— Ага.
— И?
— И будет лучше, если вы сами с ним поговорите.
Уайлду не хотелось злоупотреблять доверием Мэтью. Хестер все поняла.
— Можете сделать для меня еще кое-что? — спросил Уайлд.
— Не хочу слишком уж вкладываться в это дело. Душа не лежит. Разве что у тебя есть реальные доказательства, что Наоми не просто сбежала.
— Справедливо, — сказал Уайлд. — Вы не могли бы еще раз позвонить ее матери?
Он коротко пересказал ей свой разговор с учительницей рисования.
— Но если мать взяла девочку с собой, разве она не сказала бы отцу? — спросила Хестер.
— Как знать. Один звонок матери, и мы узнаем ответ. Если вы слишком заняты…
— Что, сам позвонишь? И что скажешь? «Привет, я сорокалетний холостяк, ищу вашу дочь»?
— Верно подмечено.
— Ладно, позвоню.
— Хестер, у вас все хорошо?
— В лучшем случае терпимо. — Она рассматривала фотографию Шерил Кармайкл в закрытом купальнике. Этот снимок вполне можно было разместить на обложке номера «Спортс иллюстрейтед», посвященного купальным костюмам.
— Сегодня вы ворчливее обычного.
— Может, и так, — сказала она. — Ты где?
— Все еще в школе. Попробую поговорить с сыном Мейнарда.
Завершив разговор с Хестер, Уайлд повернулся к Аве:
— Уверена?
— Да.
— Это может отразиться на тебе.
— В конце года меня и так уволят. — Ава пожала плечами. — Как и всех, кто работает на полставки. Урезали бюджет.
— Жаль.
Она махнула рукой:
— В любом случае мне пора возвращаться в Мэн.
Все это время они были в кабинете рисования. Уайлд не торопясь обошел комнату, внимательно рассматривая работы учеников. Пожалуй, это была самая интересная экспозиция, что он видел за всю свою жизнь. Карандашные рисунки, акварели, скульптуры, мобильные телефоны, керамика, ювелирные изделия… Само собой, уровень исполнения был совершенно разный, но искренность и креативность завораживали.
Сейчас Уайлд с Авой стояли у двери и ждали последнего звонка.
— В мое время здесь не было кабинета рисования, — сказал Уайлд.
— А что было?
