Аленка засмущалась, а Александр сказал:
— Все! Теперь готовимся к выступлению. Пойдем радиоцентр штурмовать.
Затем, после паузы, спросил меня:
— Завтра с утра твои бойцы будут готовы?
— Будут! — ответил я. — Но, думаю, сначала надо раздобыть достаточное количество одежды и подготовить речь для радио.
В это время Пеликан, пошатываясь, поднялся. В паху сильно болело, из носа текла кровь, которая падала на штаны и разбрызгивалась по траве. Ноги держали нетвердо, печень ныла, дышалось тяжело. Как унизительно быть жестоко битым бабой! Ну и ведьма! Разве девке пристало так драться?!
На следующий день я проснулся рано утром и принялся сочинять воззвание, которое планировал огласить после захвата радиоцентра. Меня привлекала мысль устроить народный бунт в параллельном мире и вдохновить народ на сопротивление режиму. Наверное, я бунтарь по натуре. А здесь представился случай. Энергия кипела, била ключом, руки чесались, но мысли плохо приходили в голову. Вскоре ко мне присоединился Александр. Он стал давать советы:
— Не надо никаких витиеватостей, пиши просто, чтобы потом было понятно любому неграмотному слушателю.
— Верно! — согласился я. — Так и делаю.
— Не забудь отметить, что землю мы отдадим крестьянам, заводы рабочим, отменим обязательные уколы, упраздним все сословия.
— Напишу.
— Заодно необходимо привлечь людей обещанием увеличения денежного содержания и полной свободой! — добавил переполненный энтузиазма атаман.
— Это можно! — согласился я, но спросил:
— А какая у тебя все же конечная цель?
— Я за справедливое государство, где не будет сословного неравенства. Введем простые обозначения — братья и сестры! Пусть это будет символом того, что все мы живем в единой семье. А богатства будем делить поровну. Но должность царя оставим выборной.
— Царь и выборный? — скептически спросил я. — Обычно его власть наследственная…
— Так, а наследник будет достоин высшей чести служения народу? Это в нашем мире власть царя была наследственная. Ничего хорошего из этого не вышло.
Я улыбнулся и в шутку спросил:
— А не лучше ли ввести анархию? Ты ведь за полную свободу.
Александр отрицательно замотал головой:
— Все революции и их вожди спотыкались об неразрешимую дилемму — нереально править без насилия, а если будет анархия, то количество произвола только вырастет. Ибо анархия — это диктатура каждого сильного над каждым слабым. Нет, нужен царь, непререкаемый авторитет, лидер, способный остановить насилие.
