— Напомни мне, — недобро сказала Луиза. — Напомни, что я собиралась поймать этого прохвоста за хвост и хорошенько надрать ему задницу. Будешь пива?
Она извлекла из холодильника пару бутылок, и я невольно залюбовался грацией, с какой двигались её полные руки. Никогда бы не подумал, что полные люди способны так вот перетекать из одной позы в другую.
Луиза поймала мой взгляд и ласково попросила:
— Ты тоже присаживайся. Содовой?
Пока я стеснялся, достала ещё и бутылку содовой, разлила за компанию и поварятам. Только тут они наконец замедлились, и я сумел их рассмотреть. Со своей работой они справлялись, похоже, здорово, но каждого сопровождал ужасный грохот посуды. Младшему было лет одиннадцать, старший приблизительно моего возраста; они неуловимо походили друг на друга лицом. У обоих из-под колпаков торчала рыжая солома, такая жёсткая, что при желании они наверняка могли таскать на головах яблоки. Как ежи.
— Это Вилле и Соя, — представила их Луиза. — Близнецы… Костя, мне кажется, им в вашем цирке самое место. Умудрились родиться с разницей в три года, наверное, тот, что постарше, Вилле, умудрился подставить брату подножку…
— У нас уже есть близнецы. Все наши мартышки на одно лицо, — довольно бестактно ответил Костя. На суету близнецов он смотрел благожелательно жмурясь, как разомлевший от парного молока кот. Или, вернее, он сам был готов растечься на стуле лужицей парного молока. По его руке стекала пивная пена, и казалось, что он уже начал таять, как мороженое на солнце…
— Ну, моя королева? Может быть, Вы составите мне компанию и прогуляете часик по своим владениям? Пусть даже это будут чуланы и кладовые, или амбар с зерном…
— Холодильная камера, — подхватила Луиза. Ее голос встряхнул над кастрюлями шапки пены, как будто снежные шапки на вершинах гор. — С молочными поросятами, свисающими с потолка, с потрошёными курями и сырыми кровяными колбасками в нежнейшей телячьей кишке.
Они смеются, переплетая руки, и Костя говорит:
— Всё же лучше, если здесь найдётся амбар: как представлю, как много там набитых просом мешков, какой чудесный от них идёт запах… о, моя королева, обитель моей дежа вю! В юности я часто ночевал в таких заведениях на стогах сена, так как на более респектабельные заведения у меня никогда не хватало денег.
Костя греет меня лучами вселенского спокойствия:
— Мы с Луизой немного пройдёмся. Посиди здесь, выпей содовой и пообщайся пока с поварятами.
— А как же принцесса? — спросил я, чувствуя, как начинает щипать кончики ушей.
