Мы оказались возле симпатичного каменного здания в три этажа, его верхние окна светились ласковым светом. Костя распахнул передо мной дверь. На мансарду вела деревянная лесенка с развешенными на каждом пролёте фонариками. Над дверью была какая-то вывеска, но в темноте я её не разглядел.
Помещение оказалось полутёмным, но очень уютным, с круглыми деревянными столами и барной стойкой в дальнем конце. Окна выходили на площадь, расцвеченную сейчас тысячью разноцветных огней. Народа не очень много, здесь отдыхали притомившиеся фестивалем парочки.
От дальнего столика нам радостно махал Аксель.
— Увидел вас внизу и заказал кофе со сладостями. Я смотрю, тебя проветривают все, кому не лень, — сказал он мне.
— Опять ты добираешься сюда раньше меня, — недовольно сказал Костя. — Как, скажи на милость?
— Как обычно, по крышам. Зачем толкаться через этот муравейник? — Аксель снова повернулся ко мне. — После представления мы с девочками тебя потеряли. Всё-таки чужой город… я как-то и не подумал, что ты с Костей. Он предпочитает больше бродить в одиночестве.
— Я одинокий волк, — важно подтвердил Костя.
— Тебя порывалась искать Анна, — продолжал Аксель, — но я оставил её нянчить Борю и Марину. Рано ей ещё бегать за мальчиками. Пока ещё они за ней бегают.
— А сами побежали…
Аксель улыбнулся.
— Терять такого способного юнгу, только наняв его на корабль — кощунство. Нет, если тебе приспичит броситься за борт, я не буду посылать следом Джагита в шлюпке. Могу бросить разве что твои вещички. Но вот попытаться отговорить — это запросто.
Передо мной поставили капучино в высокой чашке. Я попробовал и зажмурился от удовольствия. В приюте на завтрак давали растворимый кофе, и хотя раньше у меня к нему не было никаких претензий, сейчас они появились. И очень веские.
Косте принесли кофе с ромом. От его чашки поднимался божественный терпкий аромат, но там не было пенки, и я решил, что в моей чашке напиток всё же лучше.
— С чего вы взяли, что я собираюсь прыгать за борт? — удивился я.
Кажется, мне удалось привести в замешательство самого Капитана.
— А ты не собирался?
— Ну, вообще-то нет…мне с вами нравится.
Аксель почесал затылок. Костя улыбался до ушей.
— С нами ездили очень многие люди, некоторые весьма способные, и все привычные к кочевой жизни. Но со времён Мары и этого дармоеда, — Аксель пихнул ногой стул, на котором сидел Костя, — никто не оставался с нами дольше, чем на пару выступлений. Беда какая-то… Трудности трудностями, дорога, каждый раз на новом месте, да и денег с нами много не заработаешь, но линять под глупым предлогом, что у тебя «бабушка в Праге заболела»… у нас было четверо человек с больными бабушками. В общем, извини, что в тебе ошибался, — неловко закончил он.
