Первые лучи утренней зари застали Клиффа врасплох. Свет был точно взрыв, и яркие блики начали перескакивать с вершины на вершину до тех пор, пока вся дуга горизонта не оказалась охваченной серебром рассвета. Ну что ж, по крайней мере он не погибнет в темноте. Но самая главная опасность была еще впереди.
Сейчас он почти вернулся на то место, откуда стартовал, приближаясь к перигею орбиты. Клифф взглянул на часы: почти пять часов миновало с момента старта. Через несколько минут он или врежется в Луну, или промчится над ее поверхностью и вылетит в космическое пространство.
Теперь он летел по касательной над поверхностью планеты на высоте около двадцати миль — и продолжал опускаться, хотя и очень медленно. Внизу длинные тени, которые заря отбрасывала от горной гряды, походили на острые кинжалы темноты, вонзающиеся в тело дня. Наклонные лучи солнца подчеркивали неровность лунного рельефа, превращая каждый холмик в горный пик. И теперь Клифф отчетливо различал прямо перед собой предгорья хребта Советского Союза. Еще когда до хребта оставалось более ста миль и он приближался к нему со скоростью мили в секунду, ему казалось, что каменная волна взмывает к самому небу. Теперь он был бессилен изменить траекторию своего полета, его путь был предопределен: все, что можно, было уже сделано два с половиной часа назад.
Но этого было недостаточно.
Ему не пролететь над горами — вершины хребта преграждали путь.
Как жалел теперь Клифф о том, что он не успел поговорить с женщиной, которая все еще ждет его звонка в четверти миллиона миль отсюда. Впрочем, может быть, это и к лучшему — что он мог сказать ей?
В его наушниках снова раздались голоса. Они то угасали, когда Клифф попадал в радиотень вершин, отделяющих его от Контроля запуска, то снова усиливались. Голоса говорили о нем, но Клифф едва замечал их. Он слушал с безразличным интересом стороннего наблюдателя, словно голоса долетали откуда-то издалека, с другого края Вселенной, и не имели к нему никакого отношения. Один раз Клифф совершенно отчетливо различил голос Ван-Кессела: «Сообщите капитану „Каллисто“, что мы передадим ему данные орбиты пересечения, как только Лейлэнд минует свой перигей. Время встречи — через один час четыре минуты, считая с настоящего момента.» «Мне очень жаль разочаровывать вас, — подумал Клифф, — но я не прибуду на это рандеву».
Теперь каменная стенка, была уже в пятидесяти милях, и каждый раз, когда Клифф беспомощно поворачивался в воздухе, она приближалась на десять миль. Надеяться было совершенно не на что, да и о какой надежде может идти речь, когда мчишься прямо на скалы быстрее пули, выпущенной из винтовки. Конец приближался неотвратимо, и внезапно один вопрос заслонил для Клиффа все остальные — разобьется ли он о скалы грудью, встретив смерть с открытыми глазами, или врежется в стену спиной, подобно трусу.
