— Но я полагаю, само по себе это ничего не доказывает. Да, ещё был доктор Болан, который устал от суеверий и предрассудков и в 1875 году отправился в тот дом. А вернулся абсолютно седым и безумным.
— Болан был полевым хирургом во время Гражданской войны и насмотрелся ужасов. Но то, что он увидел в хижине, навсегда лишило его разума. Ни кошмар сражений при Энтитеме и Шайло не смогли подготовить его к той чуме, что глядела на него из окна.
— А в 1914 году появились два глупца, оставшихся на спор на ночь в разваливающемся доме…
— Хватит, — произнёс я, наконец.
С меня действительно было довольно.
Я с благодарностью выслушал местные поверья и легенды, но этот бред слушать не желал и выключил диктофон.
— Думаю, мне лучше уйти.
— Вы глупец, мистер Крей. Чёртов глупец, — ухмыльнулся Клэйб. — Вы поставили на мне крест, потому что я — свихнувшийся деревенщина. Что ж, не могу вас винить. Но что, если я скажу, что у меня есть доказательства? Что могу предоставить вам шанс выйти из кабинета и отложить пылящиеся на полках книги? Что вы на это ответите? Вы готовы встретиться с тем, что уже сколько веков сводит людей с ума? Или спрячетесь за своими пыльными полками и неинтересными рассказиками?
Я тяжело сглотнул.
Наверно, я понимал, что к этому всё и идёт.
И поэтому я и остался в надежде, что в самом конце получу хоть крупицу доказательств рассказанного.
Хоть обломок кости, как в рассказе Лавкрафта.
Хоть что-то.
Ведь вера Клейба в свой рассказ была бесспорной.
Он не сомневался в этом ни на минуту.
Нет, серьёзно, я не верил в монстров, хотя и допускал, что в течение всей истории человечества на свет появлялись люди с уродствами и аномалиями, вид которых и вдохновлял на создание историй, которые я тщательно записываю.
Но я не верил вот в это существо — в ужас семьи Кори; в создание, которое имело с ними кровное родство, и которое они отчаянно пытались скрыть.
И, в конце концов, потерпели полный крах.
Допустим, оно действительно когда-то существовало. Но я не верил, что оно может жить до сих пор и является жутким «неименуемым» людоедом, каким его описывал Клейб.
Наверно, Люция Кори действительно могла родить ребёнка с дефектами развития, но произошло это не из-за некого вмешательства кошмара из иного мира, а из-за инцеста и близкородственных браков внутри и так не совсем здорового семейства.
Логично? Вполне.
Но часть меня — та, что принадлежало учёному и любопытному собирателю древних легенд — всегда задавалась вопросом: откуда же появлялись эти сказания о полукровках и гибридах?
