[13] и имеющее явные признаки родства с обладателем 34-дюймового
[14] черепа, чьи кости найдены экспедицией Эндрюса
[15] на территории Монголии в 1925 году. Способ передвижения такого существа, по правде сказать, кажется совершенно необычайным; конечности рудиментарны, из-за чего нашего гиганта можно образно именовать „сухопутным китом“, который миллионы лет назад, уподобившись червю, неспешно прокладывал себе ходы под землёй. Глаза атрофированы и, надо полагать, внешне были похожи на огромные бородавки. Судя по зубам, это хищник…»
«…Сильвия на самом деле выбрала восхитительное место для своего „Аббатства Йидры“ — два этажа, каменные стены толщиной в фут[16], аккуратные створчатые оконца; и расположение просто идеальное — среди высоких холмов, покрытых зеленью, к северу от города. Мы находимся в небольшой долине, куда ведёт единственная дорога, вдоль которой выстроились могучие дубы-великаны. Ближайший сосед живёт в полумиле[17] отсюда, поэтому нас не потревожит или не пожалуется на шум. Я постоянно говорю Сильвии, что название „Аббатство Йидры“ не слишком уместно, оно больше подходит для женского монастыря, а не для культового центра или тайного храма, но она возражает, дескать, Южная Калифорния переполнена всевозможными „храмами“, и никто, поглядев на один, даже не захочет взглянуть на другой.
Каюсь, я, в отличие от Сильвии, по-настоящему не верю в Йидру. Прекрасная, но в то же время ужасная, мать всего минувшего, настоящего и будущего на Земле — это воистину величественный образ, вот только моя способность к духовной вере притупилась от постоянной необходимости управлять скрытыми проекторами или подсыпать гашиш в сакральное вино. Я действительно нахожу все эти церемонии очень трогательными, однако верую я не в Йидру, а в Сильвию. Когда она откидывает капюшон в свете факелов, её волосы золотым водопадом рассыпаются по плечам, а чарующий голос звучит подобно зову серебряной трубы; плащ смягчает некоторую угловатость её фигуры, и каждое движение — чистая исконная женственность. Но при дневном свете она не производит впечатления сказочной красавицы, и голос у неё „медный“, а не „серебряный“; полагаю, она по-настоящему живёт только тогда, когда горят факелы и проводится ритуал поклонения Йидре. Иногда она рассказывает о мистических откровениях, снизошедших на неё не то в Нью-Мексико, не то в Лаосе, и тогда я думаю, что она чуточку сумасшедшая, но это упоительное безумие. По-видимому, Йидра ниспослала ей меня, чтобы помочь совладать с практической стороной дела!
