Через много дней мой труп положили в деревянный саркофаг. Я не мог прочитать надписи на дереве, но слышал, как жрецы шлют всевозможные проклятия на мою голову. Затем они поместили деревянный саркофаг внутрь каменного, на чьей крышке оказалось выбито лицо, лишённое человеческих черт, и вся она была испещрена ужасными символами, предназначенными для того, чтобы вселить страх в сердце любого смертного, который придёт сюда случайно или с умыслом. Они запечатали проход в мою камеру, и я в последний раз услышал приглушённое чтение заклинаний, а ещё звуки инструментов, наносящих обереги в последнем акте презрения к человеку, чьим величайшим грехом стало желание найти счастье в следующей жизни. Вот так я и был погребён за преступление призыва, лишён голоса, заклеймён богоотступником.
Мои посетители, однако, не боятся. Если они смогли прочитать надписи и заклинания, то не убоялись их. Слышу, как отодвигается каменная крышка; скрежещущий звук приятно успокаивает. Инструменты вгрызаются в узкую щель между деревянной крышкой и одним из бортов саркофага. Впервые за много лет я вижу свет. Свет факелов. Чужаки задыхаются от внезапного испуга, когда крышка откидывается прочь; их жалкий лепет непонятен, но переполнен всепоглощающим страхом. Я шевелюсь, и смола льняных обёртываний трескается, а ветхая от времени ткань рвётся. Я медленно поднимаю правую руку. Я не в силах выдавить из себя ни словечка, но указываю на потолок гробницы, когда тот раскалывается и рассыпается, впуская ослепительный свет. Постороннее вторжение расстроило тончайшую магию, которая скрывала меня от взгляда Повелителя. Я не могу говорить, но если бы мог, то закричал бы от восторга, заглушая вопли экзальтированного ужаса и возвещая, что спасение близко, ведь врата наконец-то открыты, и их Хранитель здесь.
Перевод: Б. Савицкий, 2021 г.
Тим Каррэн
ЧУМА, БРОДЯЩАЯ ВО МРАКЕ
Tim Curran. «The Pestilence That Walketh in Darkness», 2011.
«…Явил во тьме змею, хоть женским телом
Был наделён ползучий этот гад,
Отвратный, мерзостный, чьё существо — разврат».
— Эдмунд Спенсер, «Королева фей».
Всё началось с Роланда Клэйба.
Возможно, вам это имя ничего и не говорит, но для фольклористов западного Массачусетса он был практически легендой.
Не существовало ни одной мрачной истории или запутанного сказания из Беркшир Хиллз, о которой бы он не знал.
Среди всех старожил-сказителей и фольклористов его почитали и уважали, наверно, больше всего.
