На заседание явились представители группы «активистов» и несколько руководителей различных ведомств. Из главных вожаков партии не пришел никто. Курили, шутили, делились впечатлениями дня. Наконец почти все приглашенные собрались. Председательствовать предложили Мурзе.
— Я полагаю, всем уже известно, — начал он, — какова повестка дня нашего совещания. Она очень коротка: мы должны очистить наши учреждения от врагов нации и государства. Наиболее активные члены нашей партии уже давно составили списки тех, кто, получая жалованье от казны, ведет антигосударственную работу. Лица, включенные в списки, хорошо известны, их деятельность изучена, и, думаю, никто не будет оспаривать сложившегося о них мнения. Тем не менее разрешается защищать их, если найдутся желающие… Проявим, так сказать, объективность. А уж потом примем решение и сообщим начальнику увольняемого. И он обязан будет выполнить его! Прошу референта зачитать список.
Молодой человек положил перед собой лист бумаги.
— Юстинас Сидабрас, служащий министерства юстиции. На одном митинге выступил против нашего инструктора и подрывал авторитет власти.
— Возражает ли кто-нибудь против его увольнения? — спросил председательствующий.
Домантас поднял руку.
— Господин Домантас? Прошу вас, прошу. — В голосе Мурзы прозвучала неприкрытая ирония.
Все посмотрели на Домантаса.
— Видимо, господин Сидабрас, срезав нашего инструктора, подорвал авторитет власти, — тоже иронически начал Домантас. — Других преступлений за ним не числится? А может, предложить нашим активистам, выходя на трибуну, прихватывать побольше совести и мозгов — тогда не было бы нужды увольнять ни в чем не повинных людей! Предлагаю не трогать этого человека.
— Может, родственник? — послышалось из угла.
— Даже не знакомый.
— Ах вот как!.. А нам он очень хорошо знаком. Это очень активный приверженец ляудининков[7], давно уже известный своей антигосударственной деятельностью. Непременно уволить.
— Будет знать Сидабрас[8], как звенеть!
— Кто против? — спросил председатель. — Один. Постановляем: уволить. Прошу читать дальше.
Дальнейшее обсуждение шло без помех. Референт коротко докладывал о каждом: ярый оппозиционер, враг государства, подстрекатель. Защитников больше не находилось. Попытался было Домантас вступиться еще за одного, но не успел и рта раскрыть, как несколько голосов сразу же закричало:
— А ты его знаешь?!
— Хорошо ли господин Домантас знает обвиняемого?
И Домантас снова вынужден был замолчать.
