— Жизнь коротка — надо спешить пользоваться ее благами. Не так ли? А вы, вероятно, избрали целью своей жизни скуку?
— Почему скуку?
— Но помилуйте, что может быть скучнее, чем постоянное пребывание в четырех стенах?
— О нет, я вовсе не собираюсь все время сидеть дома! Напротив… Буду учиться музыке. И муж советует.
К Домантене вернулось хорошее расположение духа. Ее голос снова звучал звонко и тепло. Мурза улыбнулся.
— Ах да! Вы ведь жрица искусства — музыкант. — Он повел глазами на пианино, потом опять на Домантене и церемонно склонил голову. — Не согласитесь ли, сударыня, сыграть для меня? Я был бы очень польщен.
Она неуверенно пожала плечами.
— Но я ведь только учусь. Вы уж не слишком ругайте… и не хвалите. — И пошла к пианино.
Полистала нотные тетради. Мурза так и пожирал ее глазами.
— Что вы любите? — спросила она, обернувшись через плечо.
— Все, что вам угодно! Уверен, что вы играете только хорошие вещи.
Он не был большим знатоком музыки, хотя иногда посещал концерты.
Пальцы Зины забегали по клавишам. Играла она довольно сносно.
Мурзе ее исполнение понравилось, даже восхитило его. В этих необычных условиях, в уютном салоне, наедине с красивой женщиной музыка производила куда большее впечатление, чем на концерте известного пианиста в огромном зале.
— Восхитительно! Вы прелестно играете! — воскликнул он, когда она окончила.
— О, что вы! Я же только учусь… Не торопитесь с комплиментами.
Мурза заявил, что музыка его страсть. И осведомился, каких композиторов предпочитает она.
— Идите сюда — покажу.
Он подошел к пианино.
Теперь она была дружески расположена и счастлива, как ребенок, листала ноты, показывала их Мурзе. Они долго рассматривали каждую тетрадь. Ее ароматные волосы касались его щеки.
— Чайковский — вот мой бог! — восторженно шептала Зина, доверчиво касаясь плечом плеча Мурзы.
Эта ее близость, изящная фигурка, белая, как алебастр, шея, обнаженные руки и шелковистые волосы опьяняли Мурзу сильнее, чем самое лучшее вино. Его руки дрожали, голос прерывался.
Они встретились на узком мостике, еще один порыв чувств — и можно было потерять равновесие… Заметив опасность, Зенона решила отступать. Прекрасно понимая, что к чему, она постаралась не делать необдуманных шагов. Отошла в сторонку, привела в порядок ноты и со скрытым девичьим кокетством взглянула на гостя. Прищурилась, стрельнула глазами.
На какое-то мгновение Алексас Мурза почувствовал, что не он, а его загипнотизировали. Он сделал шаг к ней и поймал ее руку.
