27 октября. Пожертвовал одной студенческой корпорации три сотни литов, как следует угостил членов ее правления и посулил кое-кому из них приличную службу по окончании университета. Кроме того, посоветовал пригласить в правление какого-нибудь состоятельного патриота на роль этакого опекуна-попечителя, который всегда бы мог поддержать корпорантов в тяжелую минуту. Молодые люди спросили, не соглашусь ли я. Конечно, согласился! Они обещали избрать меня шефом корпорации… Цели у молодых людей высокие, они считаются патриотами и идеалистами. Близкая связь с такой организацией, безусловно, укрепит мою репутацию.
16 ноября. Вчера испытал несколько неприятных минут. Корпоранты, собиравшиеся провозгласить меня своим почетным шефом, переизбрали правление. Новый их председатель позвонил мне и сообщил, что по требованию членов наши отношения должны быть прекращены… Ну и бог с ними. Еще вспомнят! Не видать им выгодной работенки как своих ушей! Напрасно сунул этим щенкам 300 литов… Пусть не жалуются наши студиозусы, что им приходится бедствовать и голодать, раз плюют в колодец… Надо будет пригласить Никольскиса и еще кое-кого из наших и создать свою, совершенно новую организацию, цели которой были бы достаточно возвышенны и патриотичны. Вовлечем в новое товарищество видных бизнесменов, состоятельных людей, сможем изредка собираться за чашкой чая, оповестим печать о наших благородных целях… Чтобы импонировать обществу, нужно работать под защитой звонких патриотических лозунгов. Людей, которые ничего не хотят видеть, кроме своего бизнеса, у нас не любят.
18 декабря. Я у всех прямо-таки бельмо на глазу. Травля в печати все усиливается. Начали копаться в грязном белье. И не только продажные писаки, но и некоторые интеллигенты, особенно молодежь… Очень их, видите ли, волнует моя особа, и не так дома́ и фабрики, как то, что живу я с «чужой женой». (Руки у Зины задрожали, она просто впилась в строчки.) Господи, какие же все это мелкие людишки, мелкие и подлые! Даже страшно становится. Что-что, но уж отношения с женщинами — мое сугубо личное дело! Пусть бы сожительствовал я не с одною, а сразу с несколькими, только не держал никого дома, — и все было бы в норме, так как возмущение общества вызывает лишь факт, что я действую открыто. А люди не переносят гласности. Я уже и так в последнее время очень редко появляюсь где-нибудь с Зеноной, стараюсь не дразнить гусей, не вводить ханжей в соблазн… Однако это мало помогает… Придется придумывать еще что-нибудь, более действенное. Должен же я сохранить доброе имя!.. Я откровенен и искренен со своим дневником. Могу признаться ему и в том, что начала мне недавно нравиться другая женщина. Она, может быть, не столь красива, как Зенона, но фигурка у нее, пожалуй, даже изящнее… Ну да бог с ней! Пока я много о ней не думаю. Приближается рождество… Посмотрим…
