[43].
В июле 1918 года Лев Троцкий, серьёзно озабоченный сложившейся ситуацией, на чрезвычайном объединенном заседании ВЦИК, Моссовета, профсоюзов и фабзавкомов заявил: «У нас есть безупречные, преданные командиры на низших ступенях, но именно только на низших ступенях военной лестницы. Что касается лиц высшего командного состава, то у нас слишком мало офицеров, преданных Советской власти и честно выполняющих свои обязательства; более того, вы знаете, что некоторые из них прямо перебегают в лагерь наших врагов. В последнее время таких случаев было несколько. Перебежал Махин с Уфимского фронта, перебежал профессор академии Генштаба Богословский, только едва назначенный на Екатеринбургский фронт. Он скрылся, т. е., очевидно, бежал к чехословакам… Офицерство не отдает себе, по-видимому, отчета во всей остроте положения, которое для нас создается не только его прошлым, но и настоящим… Значительная часть офицерства думает, очевидно, что положение переворачивается в ее пользу, устраивает авантюристические заговоры и перебегает непосредственно в стан наших врагов.
Контрреволюционное офицерство, составляя значительную часть старого офицерства, создает условия ожесточенной и справедливой вражды и ненависти рабочей массы к его заговорщическим элементам и подозрительного недоверия к офицерству вообще. Я думаю, близок час, он, может быть, уже наступил, когда нам придется это фрондирующее, становящееся на дыбы офицерство обуздать железной уздой»[44].
В этих словах наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета Республики Троцкого не только укор в адрес изменников, но и явный намёк на то, что с предателями среди офицерского состава Советская власть будет расправляться так же жёстко, как это делают с диким и необузданным конём: «железной уздой». То есть попросту – расстреливать.
Порою было за что. Дальний родственник генерала Снесарева Л. Болховитинов после Октябрьского переворота тоже начинал Гражданскую войну красным генералом-военспецем. И что же? Если верить воспоминаниям протоиерея Г. Шавельского, который встретил Болховитинова летом 1918 г. в Москве, последний при встрече заявил: «Ради Бога, не думайте, что я с этими негодяями! Если Бог поможет мне сформировать хотя бы два настоящих корпуса, столбов не хватит для виселиц, чтобы перевешать этих разбойников»[45].
Статистика же показывает следующее. По данным военного историка А. Кавтарадзе, фронтами у красных командовали 20 человек, в том числе – 17 военспецов
