— Очень важно доставить майора Алувалиа в Дели именно сегодня. Иначе будет поздно, — заявил врач.
Не успел я вникнуть в смысл этого разговора, как снова потерял сознание. Очнулся я уже во время полета летчик воспользовался небольшим просветом в тучах. Подташнивало. Врач пытался надеть на меня кислородную маску, и тут меня вырвало прямо ему на халат. Я покачал головой, как бы прося прощения. Однако врач спокойно сказал:
— Не волнуйтесь, пожалуйста, — и вытер мое лицо носовым платком.
Наконец меня доставили в Дели и положили в госпиталь. Помню, мне было то очень жарко (температура поднималась выше 40 градусов по Цельсию), то холодно, и я находился в полусознательном состоянии. К губам прикладывали смоченную в воде вату, и сестра то и дело обтирала тело прохладной губкой. Почему-то такое внимание сестры меня раздражало. Мне казалось, что она нарушает приятный сон, от которого так не хотелось пробуждаться. Иногда я думал, что несчастье произошло со мной во время спуска с вершины Эвереста. Тогда почему же Рават и Пху Дорджи, поднимавшиеся со мной на гору, не помогают мне сейчас? В душе теплилась надежда, что я скоро поправлюсь и летом снова отправлюсь в горы.
Врачи решили, что необходима операция. Трахеотомию— разрез дыхательного горла — делал генерал Джозеф, видный хирург и заведующий хирургическим отделением военного госпиталя. Ему ассистировала бригада опытных врачей. После операции я почувствовал себя немного лучше и мог — хотя и с трудом — шевелить руками. Я понял, насколько серьезно мое состояние и что полное выздоровление не наступит никогда. Отныне важной частью лечения был курс инъекций, которые делали каждые два-три часа. Постепенно восстанавливалась чувствительность рук, но это причиняло острую боль в пальцах и кистях. Я все еще оставался беспомощным, не вставал и чувствовал себя опустошенным. В трахее скопилось много сгустков крови, что затрудняло дыхание. Врачи решили эту проблему, введя в дыхательное горло трубку, другой конец которой шел к сосуду, соединенному с небольшим мотором.
Когда включали мотор, сгустки крови отсасывались из трахеи и падали в сосуд. Процесс крайне неприятный. В дополнение к «отсасывателю», так врачи называли это приспособление, они лечили меня паром. Дважды в день грудь и лицо закутывали «водяной рубашкой», чтобы сгустки крови размягчались и легче отсасывались из трахеи. Во время этой процедуры температура поднималась выше 40 градусов по Цельсию, но затем меня обтирали губкой, и вскоре температура падала. Так продолжалось десять дней, и грудь очистилась от сгустков крови. Дышать стало легче.
