В привилегированной прослойке сейидов женитьба. обычно рассматривалась как своего рода династический союз. В Йемене, по неофициальным данным, было около 30 тыс. сейидов. Основные семьи, такие, как Мутаваккили, Хамид ад-Дины, Забара, Абу Талебы и Шами, состояли в родстве. При королевской канцелярии была даже специальная должность судьи дворца, который вел летопись генеалогического древа семей сейидов и давал справки при возникающих в судах разборах споров о дележе имущества.
Первая жена, как правило, категорически возражает против того, чтобы ее муж взял в дом дурра, т. е. вторую жену, конечно, если ее об этом спрашивают. Правда, редко, но случается обратное, когда первая жена, погибающая от скуки, просит взять в дом вторую жену. В данном случае она рассматривает дурра не как соперницу, а скорее как подругу, с которой можно поболтать и провести время.
О подобном, редком случае дружбы нескольких жен одного придворного короля Ахмеда мне рассказала С. Светлова, как я уже говорил, работавшая в Таиззе переводчицей у советских врачей. В середине сентября 1960 г. к советскому врачу-гинекологу А. А. Михайловой пожаловала семья: муж, высокий худой старик примерно 60 лет, и его три жены. У него была еще и четвертая, 18-летняя жена, но она не пришла со всеми к врачу. Муж ожидал за дверью кабинета, пока женщин осматривали. Старик, наведывавшийся изредка в Таизз (здесь жила его семья) из Ходейды, где в то время находился имам Ахмед, решил взять с собой в Ходейду любимую (третью) жену, Хотя поездка ее и соблазняла, ей не хотелось расставаться с остальными женщинами. Об этом она и сказала мужу. Тогда он разгневался и заявил женам, что выгонит одну из них, возьмет в Ходейде новую жену и у него снова будет четыре жены. Любимая жена упрекнула мужа в черствости и пригрозила, что, если он кого-нибудь прогонит из дому, она уйдет тоже и еще уведет остальных. По-видимому, эта угроза подействовала: старик вернулся в Ходейду один.
В одну из поездок на гору Сабр я долго беседовал с местными крестьянами, которых можно отнести к категории сельских богачей. Многие из них были многоженцами, и я попытался выяснить, какими мотивами они руководствовались, беря в дом вторую жену. У меня сложилось впечатление, что основная причина этого — прежде всего стремление заполучить в дом новую работницу. Женщина-крестьянка работает в поле значительно больше мужчины: она возделывает небольшие участки орошаемой земли, выпалывает грядки, собирает урожай овощей и ката, продает их на рынке и делает нужные в городе покупки. Мужчина в горном Йемене, где развито овощеводство и. культивируется кат, в лучшем случае вспашет деревянной сохой землю. Если к этому прибавить, что женщина ведет домашнее хозяйство, воспитывает детей, выделывает домотканые ковры, то станет понятно, какая работа ложится на ее плечи. Во всяком случае, те крестьяне, с которыми я говорил, утверждали; что четыре женщины всегда смогут прокормить одного мужчину и что, чем больше в доме женщин, тем меньше мужчине приходится работать. Именно в этой среде чаще всего забитая и обремененная непосильным трудом женщина просит своего мужа взять в дом вторую жену, которая снимает с нее часть забот по хозяйству и воспитанию детей.
