Работали до обеденного перерыва. Циприан все еще не появлялся. Он приехал лишь в часы сиесты, когда мы дремали в тенистых уголках лагеря, разморенные жарой и обильной пищей. Задержка стала понятной, когда мы увидели Самбу с забинтованной головой. Янек немедленно забрал его в свою палатку и обнаружил под повязкой резаную, не менее пяти сантиметров рану. Однако нам не удалось узнать о ее происхождении, по скольку ни Самбу, ни его товарищи по поездке не проронили ни слова. Задержка, по их словам, произошла только потому, что пришлось дожидаться почтовой машины. Самолет из-за болезни пилота все еще не летал.
В этот день мы уже не вернулись к зауролофу. Надо было сбивать ящики для скелета панцирного и подготовиться к завтрашнему приему по случаю нашего национального праздника. Мы пригласили советскую группу, которая все еще находилась в Наран-Булаке. А пока соорудили огромный костер из саксаула и спрятали внутри сюрприз.
В праздничный день с утра шел дождь, не переставая ни на минутку. В то время как Самбу с небольшой температурой и с выражением таинственности на лице лежал в палатке, остальные мужчины работали на заготовке ящиков и урывками помогали дамам готовить блюда для вечернего пира. В половине шестого, когда небо прояснилось, с небольшим опозданием приехали гости. Группа явилась не вся. Несколько дней назад у них произошел несчастный случай. Во время работ у отвесной скалы осыпался мягкий песчаник и завалил обломками несколько человек. Одного из них засыпало полностью, его откопали, но одно ребро было сломано, и кожа во многих местах содрана. Пришлось отвезти пострадавшего в больницу.
Программу вечера открыли соревнования по стрельбе. Мишенями служили консервные банки. Мои коллеги стреляли лучше, чем полагалось гостеприимным хозяевам, и выиграли у гостей.
Затем сели за стол. Он был освещен газовыми лампами ив окружавшей его темноте казался чудом в пустыне. Пестрые скатерти, ряды тарелок и салфеток, сверкающие приборы, разные закуски, салаты, напитки, приправы! Поздним вечером мы перешли в юрту, где нас ожидали кофе и сласти. Валик пел романсы под гитару. Потом разожгли костер. Пламя охватило огромную кучу веток, мы затаили дыхание, ожидая. Раздался треск, как будто разломилось дерево, посыпались искры, взвилась полоска дыма. Таков был конец укрытой в костре ракеты.
5
Утром мы встали немного позже, чем обычно, в восемь часов, и все, кто не был занят в лагере, отправились смотреть, как доберется «стар» до «скелета Валика». Машина скрежетала и скрипела на поворотах, упорно вползая на ступы. Под самый высокий из них — ступеньку метровой высоты — мы подсыпали камней. Глубокая нарезка покрышек, как челюсти, захватила край уступа, и машина сдвинулась.
