Мы начали гигантские земляные работы: отбрасывая лопатами завалы песка, раскапывали холм. Мужчины поочередно копали лопатами, а потом, когда скала стала твердой, разбивали грунт кирками. Тереса и Марыся пропитывали клеем ребра и кости таза. Вскоре там, где оканчивалось туловище, мы докопались до продолговатой формы, погруженной в более мягкий материал. Я обчищал ее лопатой, обнажая все большую часть длинного вала из желто-красного песчаника. Внезапно камень отпал в виде полукруглой скорлупы. Внутри каменной трубы перед нами открылась необычная структура. Все присели над ней, соединив головы.
Хотя я привык к временным отрезкам, которыми оперирует наша наука, но все-таки не мог не задуматься о возрасте находки: верхний мел, восемьдесят миллионов лет назад. Перед нами лежало нечто похожее на свежеприготовленный анатомический препарат: ряд массивных цилиндрических образований — хвостовые позвонки. Они прилегали друг к другу поверхностями, из которых одна была вогнутая, другая выпуклая, как в суставе, что обеспечивало животному движение. Но нот хвост был окружен сеткой из окостеневших светлых, похожих на веточки ивняка, ободранные от коры, сухожилий. И сплетены-то они были корзиночкой — косым плетением. Аналогии, возникавшие при виде этого органа, относились не к области анатомии, а скорее к области механики. Не орган, а приспособление, сконструированное для определенной цели. Чтобы разобраться в нем, надо было освободить хвост целиком.
Мы снова взяли в руки лопаты. Серый зной навалился на пустыню. Время от времени в глазах начинали кружиться темные точки. Кожа покрывалась влагой, соленые струйки сбегали по носу. Наша выемка концентрировала лучи, как вогнутое зеркало. Песок обжигал подошвы сквозь толстые ботинки. Дышать нечем. Под низкой стеной, под камнями разбросаны узенькие, как обрезки черной бумаги, бесполезные тени.
Показался каменный вал — место, где когда-то хвостовые позвонки были покрыты слоем мышц, кровеносных сосудов, нервных волокон и кожи. Из его цилиндрической поверхности выступали кончики белых костей. Очистив один от породы, мы обнаружили шип, похожий на утолщенный акулий плавник. Ряд таких шипов торчал в сплетении сухожилий, но не прикреплялся к ним. В живом организме шипы были соединены кожей. Совершенно ясно, что хвост имел совсем другое назначение, чем хвост двуногих динозавров, который помогал им сохранять равновесие на бегу. Он также не мог служить опорой для туловища, когда животное садилось. Грузная рептилия, заключенная в панцирь, была вообще неспособна присесть, подняв переднюю часть туловища. Таким образом, хвост служил орудием обороны.
