Зофья и Тереса без труда установили, что это овираптор, уже известный по прежним находкам в Гоби и описанный несколько лет назад на основе очень плохо сохранившегося неполного черепа. В этом смысле найденный Ендреком экземпляр представлял собой несравненно лучший материал для исследований. К сожалению, до сих пор не были известны остальные части скелета, что серьезно ограничивало возможность каких-либо выводов. Можно было предполагать, что динозавр питался яйцами других пресмыкающихся. Яйца некоторых видов наверняка были сравнительно мягкими, покрытыми кожистой оболочкой, как, например, у современных змей или черепах. Однако, несомненно, существовали и другие — покрытые твердой известковой скорлупой. Вероятно, именно такие яйца давил своими беззубыми челюстями овираптор.
Подобную гипотезу, так сильно действующую на воображение, можно было бы принять без опаски, если бы не одно «но». Скорлупа яйца должна была быть настолько тонкой, чтобы «птенец» динозавра мог одолеть ее изнутри. А если птенец своей маленькой головкой со слабыми мышцами был в состоянии пробить яйцо, то зачем овираптору такой мощный давильный аппарат, даже если принять во внимание, что разгрызать жесткую скорлупу снаружи гораздо труднее, чем разбивать ее изнутри? Может быть, он питался вовсе не яйцами, а, например, двустворчатыми моллюсками, створки которых действительно трудно раздавить, или разгрызал твердые семена? Эти вопросы останутся без ответа, пока новое открытие не прольет на них свет.
Можно было лишь дивиться разнообразию форм челюстей динозавров. Каждый вид пищи, растительной или животной, находил у них своего «специалиста». Следовало ли удивляться тому, что млекопитающие, которые в своей эволюции шли впереди на несколько шагов от динозавров, проиграли в состязании за освоение материковых территорий обитания, потеряв возможность быстрого успеха в дальнейшем развитии? С определенного исторического момента их эволюция была просто-напросто заторможена динозаврами, которые не давали им выйти за пределы, установленные слишком ограниченной средой обитания.
Достаточно сказать, что если бы развитие млекопитающих проходило в соответствии со схемой эволюции других групп животных, человек мог бы появиться на сто десять миллионов лет раньше. Каким был бы тогда мир в наше время?
Вторая поездка в Хэрмин-Цав оправдала и другие наши ожидания: наконец-то мы нашли большое число млекопитающих. Сначала нам попался череп размером с кроличью голову, похожий на тот, который раньше нашла Тереса, потом — мелкие черепа величиной около двух десятков миллиметров, принадлежавшие кроликам мелового периода — насекомоядным и многобугорчатым млекопитающим.
