Километрах в десяти от нас, на равнине, я заметил несколько темных — пятен и сел с биноклем, чтобы рассмотреть их как следует, и потом долго не мог оторвать глаз. На размытой расстоянием светло-зеленой равнине я увидел стада верблюдов. Они сбились в одну плотную массу, казавшуюся неподвижной. Лишь напрягая зрение, можно было уловить волнообразные движения ног, как бы несущих это огромное тело. Впереди стада высоко на изогнутых шеях поднимались головы вожаков, как скульптуры на носах галеонов.
На следующий день роса покрыла траву, было всего тринадцать градусов. Русло стало уже, и вдоль обоих берегов образовались полосы бархатистой грязи. Помня неприятности со «старом», мы еще вчера вечером клялись, что лучше ждать неделю на берегу, чем рискован, и увязнуть в реке. Но сегодня никто уже не думал об этом. Почти никаких перемен не произошло. Правда, во да спала, но дно было таким же вязким, как и вчера И все-таки безветренное ясное утро и хороший завтрак придали мам легкомыслия. Мы собрали палатки и спустились на машинах к воде. Здесь, при виде грязи, ожили недавние воспоминания. Однако и это не смогло удержать нас от переправы. Все были полны готовности предусмотреть малейшую опасность, снимали ботинки, закатывали выше колен брюки и шли в реку искать брод. Спокойные и полные надежды, мы плескались в сверкающей, хотя и мутной, пенящейся воде. А потом случилось непредвиденное.
Дно, обследованное босыми ногами, казалось довольно твердым, хотя под тяжестью шагов глина, смешанная с мелким гравием и наносами ила, несколько проминалась. Тем не менее мы сочли, что машина, идущая с достаточной скоростью, не успеет увязнуть. Вода не поднимется выше оси, так что за мотор можно не опасаться. Правда, на дне мы обнаружили глубокие ямы, образованные сильным течением. К счастью, они были небольшими и преодолеть их не составляло труда. Мы долго топтались в реке и кричали: «Здесь хорошо! Здесь неплохо! Здесь пройдет!» В результате все страхи покинули нас, уступив место убеждению, что переправа вполне возможна. Чувство ответственности растаяло, мы представили себе «стар» уже стоящим на другом берегу и приступили к действию. Чтобы миновать промоины в дне, наметили трассу наискось по течению. Машина сдвинулась с места. Перескочила прибрежную скользкую грязь, взбурлила носом воду, затем вынырнула выше бампера и помчалась дальше, подминая под себя клочья пены. Застрял он как раз посередине. Мотор взревел раз, другой, закашлял, колеса взметнули черную жижу и на глазах превратились в огромные комья грязи. Машина замерла. У каждого, кто стоял на берегу, наблюдая за переправой, появилось одно и то же выражение лица: «Так я и знал!»
