Я хочу кричать, я хочу напиться, я хочу заснуть и не проснуться. Но все, что я могу сейчас делать — пялиться на красную стену в полной тишине.
Теперь, когда я знаю, что значит быть мертвой, я могу начать жить заново, верно?
День тринадцатый
Я всерьез задумываюсь о самоубийстве.
Это будет один из двух беспроигрышных выходов из этого бесконечного дня сурка. Первый полностью зависит от тебя. Но сегодня, как и вчера, ты пополнил коллекцию моих разочарований — ты вновь не пришел за мной, но при этом стал самым лучшим из них.
Ты всегда будешь моим самым лучшим разочарованием, воспоминанием, горем, печалью, радостью и сумасшествием.
Но мысль о самоубийстве не покидает мой разум уже пять дней, и с каждым новым днем я по-другому начинаю смотреть в сторону острозаточенных кухонных ножей.
Быть может, монстры разгуливают не на улице, а в моей голове? Быть может, на самом деле, монстр — это я?
— Ку-ку, — неожиданно раздается откуда-то сверху насмешливый голос Джеймса. — Финч что ты постоянно читаешь?
Рыжеволосый всем весом упирается об изголовье моего массажного кресла из прохладной коричневой кожи, а на лице его красуется повседневная презрительная ухмылка.
— Дай угадаю, пособие «как завербовать людей, противящихся корпорации зла, том первый»? — в ответ усмехается Роберт, плюхаясь в соседнее массажное кресло из черной кожи.
Я тут же хватаюсь за бейсбольную биту, продолжая крепко удерживать миниатюрный блокнот. Мельком оглядывая парней, я замечаю в их руках обновленные винтовки без серого слоя пыли и привычного ободранного корпуса. Оружие Роберта свисает через плечо на толстом черном поясе, и он аккуратно кладет его себе на бедра, направляя ствол в мою сторону. Джеймс, со свойственной ему ядовитой улыбкой, присаживается на соседнее противоположное кресло, разворачивая дуло обновленного автомата в противоположную от меня сторону. Мой взгляд тут же опускается вниз к их походным рюкзакам, брошенными на полу, и доверху напичканным различными боеприпасами.
— Тихо, тихо, — усмехается Джеймс, едва приподнимая ладони вверх, и я замечаю, что его движения не так энергичны, как это обычно бывает. Напротив, они подозрительно плавные, что свидетельствует о том, что юноша максимально расслаблен. — Можешь опустить свою смертоносную дубинку. Если мы захотели, то пристрелили бы тебя еще пару минут назад, пока ты тут увлеченно листала свою писанину.
— Вы что ограбили оружейный магазин? — проговариваю я, осматривая парней вдоль и поперек. Теперь я замечаю на них обновленные бронежилеты с неизвестной символикой.
