— Денисов, ну-ка иди сюда! — строго сказал Гуськов, хотя Денисов шагал прямо на него и сворачивать никуда не собирался.
«С какой стати он мне „тыкает“?» — вяло возмутился про себя Денисов.
Гуськов работал здесь участковым всего год. Ходили слухи, что на эту должность его переместили с гораздо более престижной и вроде бы за чрезмерное пристрастие к спиртному. Впрочем, это могли быть только слухи. Пахло от Гуськова всегда очень крепко, но не алкоголем, а исключительно дешевым одеколоном. Лицо у него было широкое и красное, подстриженные под «польку» густые пепельные волосы тщательно зачесаны назад, и весь он — плотный, налитой — крепко и уверенно попирал коротковатыми ногами землю.
— Денисов, ты когда мне справку принесешь с работы? — требовательно спросил Гуськов.
— Я уже приносил. Три месяца назад, — промямлил Денисов.
— Так то три месяца. А у меня сведения, что ты целыми днями в бильярдных ошиваешься. Почему ты сейчас не на работе? Мне на участке тунеядцы не нужны.
— Отгул у меня, — с отвращением сказал Денисов.
— Я проверю, какой у тебя отгул. Смотри, Денисов, доиграешься, — лениво цедил Гуськов.
«Сейчас дам ему червонец, и он заткнется, — подумал Денисов. — Или лучше — полсотни».
— Что значит «доиграешься»? — сказал он. — Бильярд никем не запрещен. Весьма достойные люди любили бильярд. Буденный, например. Или Ворошилов.
— Достойные? — Гуськов вытащил из кармана платок и начал усердно тереть им лицо. Так протирают лобовое стекло автомобиля. — Ты порядочных людей с тунеядцами не равняй. Значит, так: завтра ты мне приносишь справку с работы. В противном случае я тебе делаю официальное предупреждение. Под расписку. И будем решать. А как ты хотел?
— Я попрошу мне не «тыкать», — Денисов попытался стать оскорбительно вежливым. — Мне не нравится ваша манера разговаривать.
— Да я тебе в отцы гожусь, сынок, — тон у Гуськова действительно сделался отечески-укоризненным. И сразу получалось, что не из хамства природного Гуськов так говорил, а исключительно по причине человеколюбия. — Ради тебя же стараюсь. Ну в самом деле: молодой, здоровый — работать бы и работать. А он с утра до вечера шары катает. В общем, завтра, — Гуськов снова стал строг, — ко мне в опорный пункт со справкой.
В итоге настроение у Денисова было испорчено. Три месяца назад справку ему сделал приятель из любителей бильярда — директор учебно-производственного комбината. Все было по закону: Денисова оформили на работу, выдали справку, а через три дня уволили по собственному желанию. Давно бы надо было найти по примеру многих такое место, где можно было бы числиться, отдавая кому-то зарплату, да Денисову все не подворачивался подходящий случай. Впрочем, Денисов не слишком-то утруждал себя поисками. Совесть его была чиста, он не крал, не спекулировал. Он честно зарабатывал своим искусством на хлеб с маслом, а если кто считает, что это так просто, пусть сам попробует.
