- Ну что же там еще новенького в наших потолках... а?! Так же ль все течет, плывет и каплет, а?? - На этот раз я, должно быть, переострил, и оторопь с меня перебросилась на него. Так мы стояли и смотрели: я на него, он в меня. Да так долго и не шевелясь - мне стало казаться, что он вспоминает, где же это он мог видеть меня раньше,- столь пристально смотрел он. В нем, правда, угадывались и совершенно иные, но вполне определенные мысли.
Но я оставался на месте. И с какой это стати я должен был куда-то такое идти! Нет. Я решил. Это мое решение было окончательным. Он только напрасно тянул время. Разговор должен был наконец состояться, не могли же мы так вот молча стоять и пялить друг на друга глаза. (Мысли-то, слова-то какие хорошие - один друг выпялился влюбленно на другого друга.) Я утром даже первую фразу заготовил для начала разговора, которой намеревался расположить к себе директора, она, правда, невесть уж как умна, но ведь друг же, товарищ и брат! Фраза эта добрая и светлая, я остановился на ней только потому, что она каким-то странным образом напоминает наш прекрасный лозунг: "Мы за мир". Просто его я сказать не мог, потому что это и так понятно, иначе зачем бы это мы львиную долю всего бюджета страны убивали на гонку вооружения? Не согласны? Ну хорошо, скажи я: "Мы за мир". Ну и что? это никак не развернуло бы наши отношения, поэтому я перевел эти добрые слова в личные. Вот эта фраза: "Я рад вас видеть, здравствуйте, вы сегодня так хорошо выглядите".
Но я никак не мог сообразить, удобно ли человеку, стоящему столбом, говорить, что сегодня он выглядит много лучше, чем вчера. Значит, как же он выглядел двумя днями раньше? Я и представить даже не хочу. Вот это меня останавливало, и я молчал.
Тихо, доверительно, но уж слишком четко, он выговорил, отчего вынужден открыть мне глаза, почему он так долго не принимал, да никогда и не примет меня в Театр-студию киноактера. (Правда, через месяц, я уже работал в этом театре, но это уже скучная деталь).
В этот раз он удивил меня, говоря сплошняком, без своих пауз, на которые я надеялся, и мне с превеликим трудом удалось вставить лишь:
- Видите ли, я актер...
- Что вы все заладили: актер да актер, у нас кинопроизводство понимаете? - И опять кино оказалось в высях. Наверное, между перстом и глазом существовала какая-то тайная связь - палец полз вверх, глаз выкатывало вперед. Я незаметно изготовил ладонями двойную пригоршню ловить око.
