Хотя Сенмин уже не раз пытался войти в мастерскую, чтобы посмотреть, как продвигается работа, Ренси неизменно отвечал ему отказом. Он понимал, что его новое творение отвергает ту приверженность канонам, которую веками утверждали в искусстве жрецы. Но знал, что всё равно не отступит, даже если за своё своеволие подвергнется осуждению; если же жрецы расторгнут с ним соглашение, то пусть это случится после того, как он закончит статую.
Ренси предполагал, что затратив ещё несколько дней, он отполирует изваяние, добившись на его поверхности игры света, и приступит к раскрашиванию. Согласно канонов, изображения женщин следовало окрашивать в желтоватые цвета, а обожжённых солнцем мужчин — в красновато-бурый. Но Ренси думал о том, какие краски смешать, чтобы получить тот чудесный орехово-золотистый цвет, которым отличалась бархатистая кожа Мерет.
Незадолго до завершения работы Депету наконец удалось выманить его из мастерской. Он принёс кувшин свежего пива, и, когда они устроились в тени, под навесом, спросил:
— Ренси, эта твоя новая скульптура — она окончена?
— Если ты говоришь об изваянии богини Нейт, то она окончена.
— А я могу её увидеть?
После того, как Ренси снял со статуи богини скрывающие её покровы, Депет долго молча стоял перед ней. Потом с тихим восхищением сказал:
— Никогда прежде я не видел изваяния женской фигуры, в котором была бы так выражена внутренняя сила жизни.
— На самом деле, нет жизни, нет и скульптуры, — отозвался Ренси с горделиво-удовлетворённым чувством. — В человеческих фигурах ничего не надо выдумывать: просто ваять то, что ты видишь и, главное, что чувствуешь. А твёрдая уверенная рука придаст изваянию дух подлинной жизни.
— Я слышал, для того, чтобы высечь изваяние, надо чему-то поклоняться. Чему же поклоняешься ты, высекая из камня этот божественной красоты лик?
— Самому прекрасному и ценному, что только есть в мире: любви…
После этого разговора Депет не заглядывал в мастерскую Ренси несколько дней. Зато явился другой посетитель: Сенмин.
Увидев изваяние богини, жрец отшатнулся от него и закрыл лицо руками, точно увидел облик самого бога Сета.
— Это изваяние непристойно и кощунственно, — заявил он немного погодя, с осуждением глядя на Ренси. — Я буду возражать против того, чтобы его поставили в храме. Думаю, от него нужно немедленно избавиться.
— Избавиться?! — вскричал Ренси, ошеломлённый.
— Именно! Разбить его, бросить в костёр. Уничтожить!
— Что же может казаться кощунственным в изображении богини? — Ренси решил не уступать жрецу.
