Благодаря этому они, или обладая врожденной совестью, или преследуя свои интересы, спасли многих от виселицы. Достаточно было им лишь заступиться за кого-то перед этим зверем, всегда изображавшим из себя «душу нараспашку», миролюбивого человека, который лишь печется о своем деле, и он легко мог спастись, отделавшись лишь неприязненным взглядом в свою сторону или отпущенной вслед варварской руганью.
После разорения Батошево они, и в особенности Дели Неджиб, притащили с собой воз награбленного и мешки серебра, церковную утварь и разные деревенские женские украшения. А у Челеби несколько месяцев жили две молодые инокини и несколько плененных девиц. Их искали повсюду и нигде не нашли — живы ли они, убиты ли они, никто не знает, по крайней мере, я и сейчас не знаю, удалось ли им вновь увидеть белый свет.
Наконец, это неудачное восстание было усмирено, и власть имущие, чтобы загладить свои зверства, кинулись собирать у населения обращения, что оно довольно своим пребыванием под султанской защитой и ему не на что жаловаться. Такие сборщики явились за подписями с подобным обращением и в Плевну — то были известный русенский муфтий и Петр Златев, который, к всеобщему позору, заставил и учителей, и граждан идти целовать руку своего деда муфтия. А когда мы вышли оттуда, покойный ныне Маринчо Петров, тогдашний председатель школьного настоятельства, дал мне копию того обращения, которое он должен был вернуть им с подписями жителей города, для того, чтобы я его переписал, но я не хотел брать и попросил дать его кому-то из учеников или более молодых учителей.
Утром меня вызвали в городскую управу, где был и Петр Златев, тот рассказал мне следующую притчу: «Некий господин оказался в неком городе, где женился на некой госпоже с условием открыть лавку, но никогда не продавать ничего из товара за бо́льшую цену, чем по той, по какой он его купил, и каким бы ни был результат его торговли, он не должен любопытствовать о том, почему надо делать именно так. Он уже женился, открыл лавку и за что покупал, за то и продавал. Жил же привольно и счастливо, и только лучше от того, что капитал никогда не уменьшался, если и покупал за 5, то за 5 и продавал, и все его расходы сводились лишь к этому. Прошло время, и он не заметил, как в один день вразрез условиям, которые заключил со своей женой, сказал: „Жена, неудивительно ли на самом деле, как мы живем так привольно и счастливо, столько лет прошло, как я за что покупаю, за то и продаю, а мой капитал все тот же и лавка моя не опустела“. Не успел он и договорить, как оказался уже не у жены своей, а откуда пришел, и далеко от чудесного своего занятия и не оскудевающей лавки».
