Каждый вечер Колька свистел под окном обшей девчоночьей спальни. И я, подкрасив перламутровой помадой губы, выбиралась на улицу. А потом, вернувшись, рассказывала взволнованным, слегка завидующим мне девчонкам: «Мы целовались языками, представляете? Кажется, это называется французский поцелуй!»
— Какой кошмар, — сказала Юка, когда я наконец оторвалась от её губ.
Я так и знала, что она нечто подобное скажет.
— Что, все так плохо?
— Хуже некуда. Целуешься как дрова рубишь.
— А как надо?
— Нежно, — усмехнулась она, страстно.
— Я и пыталась страстно, — обиделась я.
— Ладно, иди сюда. Так и быть, покажу тебе класс. Ты просто расслабь губы, все остальное я сделаю сама.
Я подалась вперед и закрыла глаза.
И тогда Юка впервые меня поцеловала. Она едва касалась моих губ, я даже не могла бы сказать наверняка, что это было — прикосновение или просто танцующее на моих губах дыхание. В любом случае было приятно. Щекотный холодок, резвый, как мячик для пинг-понга, пробежал снизу вверх по моей спине.
Я и не заметила, как мои руки сами собой оказались на её талии. Талия у Юки была потрясающая, тонкая-тонкая.
Её скользкий и юркий, как пригревшаяся на солнышке ящерица, язык раздвинул мои расслабленные губы.
Поцелуй длился не больше двух минут. Но мне показалось, что я успела состариться — настолько волнующим было остановившееся вдруг мгновение.
— Поняла? — насмешливо спросила Юка, оторвавшись от меня.
Мои руки всё ещё покоились на её потрясающей талии, и она почему — то не торопилась их стряхнуть.
— Поняла. Но я так не смогу.
— Сможешь, — усмехнулась она. — В этом деле главное — практика.
— Когда мы были маленькими, мы тренировались целоваться на помидорах, — вдруг вспомнила я. — Берешь мягкий спелый томат, откусываешь кусочек. И языком начинаешь выгребать себе в рот мякоть… А потом три дня не отходишь от унитаза.
— Оно и видно, что ты целовалась только с помидорами, — жестоко сказала она. — А с бананами трахаться не пробовала?
— Юка!
— И правильно. Бананы слишком мягкие. Для этой цели больше подойдут огурцы. Только не забудь очистить их от шкурки, а то она бывает колючей.
— Юка, что за гадость ты говоришь!
— Гадость. — Она удивленно похлопала выкрашенными в синий цвет ресницами. Лю6ая женщина, кроме Юки, смотрелась бы с синими ресницами вульгарной. — Не нравится? Что ж, если не хочешь стать фруктовой любовницей, то слушайся меня. И тогда будешь целоваться с мужчинами!
— Ты же видишь, как у меня получается с мужчинами знакомиться. Опять подцеплю какого-нибудь педика.
