А вообще, мне бы хотелось, чтобы он чаще приходил. Он оставался у моей постели не больше пятнадцати минут. Коротко и возбуждено рассказывал о том, что происходит на аэродроме. Спрашивал, как мои дела. Потом он целовал меня в нос и убегал — веселый, красивый.
Сначала он приходил три раза в неделю, потом — два. А однажды я поняла, что не видела его уже почти десять дней.
Зато ко мне пришла неожиданная посетительница.
Генчикова бывшая жена.
Я её сразу узнала. Кажется, её звали Оксаной.
— Привет, — сказала она, усаживаясь на краешек моей кровати, — я принесла тебе шоколадку.
— Спасибо… Ты ко мне?
— А, что незаметно? — усмехнулась она. — Я просто живу в этом районе.
Услышала, что с тобой произошло, и решила заскочить.
Я выжидательно молчала. О чем я могла с ней поговорить?
— Ну, как твоя любовь.
— Очень хорошо. А что?
— Он не приходит, да?
— Слушайте, зачем вы пришли? Настроение мне портить? И так у меня все плохо, да ещё и вы?
— Значит, не приходит, — констатировала она. — Ты меня извини, девочка. Наверное, я и правда не должна была приходить. Поступила, как сволочь, но ничего поделать не могу. Мне надо знать.
— Зачем? Вы все ещё его любите?
— Какой бред! — криво усмехнулась она. — Конечно, нет. Но признаюсь честно, обида осталась. Так меня никто не обижал.
— А я-то тут при чем?
— Мне надо знать, действительно ли он такой черствый или дело во мне? Может быть, это я сама была виновата? Что-то сделала не так? Признаюсь честно, когда я увидела вас на аэродроме, меня это задело. Он так нежно на тебя смотрел, так обнимал, мне показалось, что он в тебя влюблен.
— Он и правда в меня влюблен. А зачем вы вообще приперлись на аэродром?
— Соскучилась по прыжкам, — улыбнулась она, — хотела прыгнуть. Ребенок подрос, ему четыре года уже. Подумала, что могу вернуться в спорт. Но когда увидела Гену и тебя, поняла, что не смогу. Надо либо выбрать другой аэродром, либо вообще оставить эту затею. И вот теперь мне интересно… Бросил ли он тебя здесь, в больнице, или нет?
— Не бросил, — твердо сказала я.
— Меня он тоже любил… И так же на меня смотрел. Любил, пока все было хорошо. Пока мы прыгали вместе. Это его главный интерес. И женщина ему нужна такая, чтобы для нее тоже главным интересом был аэродром. Прыжки. Небо. Парашюты. Комбинезоны. Больше ничего.
Я вспомнила тот день, когда Генчик впервые обратил на меня внимание. Он сказал, что я выглядела красавицей, когда покидала самолёт.
То был мой самый первый прыжок. До этого я была знакома с Генчиком почти два года, и он даже не всегда помнил, как меня зовут. Я тихо таяла от нежности, укладывая его парашют, а он вовсю кокетничал с девчонками — парашютистками.
