Британская делегация старалась смягчить тревогу французов по поводу очень уж незначительных усилий Британии на суше, подчеркивая ее потенциал на море и в воздухе. «Великобритания в настоящее время прилагает больше усилий к расширению королевских военно-воздушных сил, чем ранее… Она на пути к созданию бомбардировочной авиации, сравнимой с немецкой», – говорили французам. Однако этот новый инструмент мог использоваться только с исключительной осторожностью. Британские и французские штабисты согласились, что союзники «не предпримут воздушных операций против любых целей, а только против чисто „военных“ объектов в самом узком смысле этого слова, то есть против целей, относящихся к ВМФ, ВВС и армии». Воздушные атаки будут ограничены теми, которые «не повлекут за собой жертв из числа гражданского населения».
Пока британские и французские штабные эксперты завершали свои первые дискуссии по этому продуманному документу, их коллеги из штаба вермахта вносили последние уточнения в план «Вайс». Он был готов для представления Гитлеру 3 апреля. Гитлер, как мы уже видели, к 25 марта 1939 года в целом решил, какой курс будет проводить, когда изложил свою точку зрения Браухичу, прежде чем дать ему указания о подготовке более подробной директивы. Он хотел держать англичан и французов в состоянии неопределенности, ввести их в заблуждение и парализовать заслуживающей доверия, но противоречивой информацией относительно намерений Германии; именно он, а не Чемберлен хотел с наибольшей пользой употребить плоды и выгоду, полученные в Мюнхене.
Соответственно он установил план для Браухича: никаких поспешных шагов, чтобы дать британцам, французами и поляками возможность идти на дальнейшие уступки. Он еще не готов к решению польской проблемы. Должно прийти время, чтобы начать подготовку к ее решению «при особенно благоприятных условиях». Польша, по его замыслу, должна быть полностью разгромлена, чтобы она на многие десятилетия перестала существовать как политический фактор. Вопросы депортации польского населения и заселения территории страны Гитлер хотел оставить открытыми. Имея в виду эти общие указания, штаб вермахта приступил к работе – в то же самое время, когда представители французского и британского штабов встретились, чтобы рассмотреть ту же польскую проблему. Правда, судя по общему тону лондонских переговоров, этой проблеме едва ли уделялось существенное внимание.
Таким образом, примерно в то же самое время, когда англо-французские штабисты представили доклады своим правительствам
